«Да и потом, – маг хитро прищурился, обдумывая новую идею, – надо же добавить игре зрелищности! Глядишь, и шут в долгу не останется. Может, подбросит какой-нибудь подарок или подсказку?»

Рассудив так, Волк устроил себе лежанку из тряпок, которые лежали в мешке Акулы, и, закинув руки за голову, принялся изучать звездное небо. Об остальных союзниках и противниках он не думал. Магистр темной магии участвовал в Тритэре не впервые и знал наверняка, что Дух Игры выберет максимально абсурдный, а потому наиболее азартный и привлекательный для ставок вариант.

На тускло светящееся пятно, возникшее на фоне темного неба, Серый смотрел спокойно: суетиться раньше времени было совершенно бессмысленно. Если это враг летит на крыльях ночи, он вполне успеет активировать защитные чары, если друг – то нечего и дергаться. Мужчина продолжал лежать в той же позе, задумчиво изучая стремительно приближающееся нечто. Но как только в ореоле света, исходящего от широких полупрозрачных крыльев, Волк разглядел Ворона со Змеей на руках, его словно прорвало. Последней каплей в череде новых впечатлений стал нимб, ослепительно сияющий в полумраке. Хорошо, что Серый уже лежал: ржать лежа было гораздо удобнее!

Дух Тритэры неспешно прогуливался по круглому прилавку, ловко огибая стоящие на нем напитки, бросал в толпу отдельные реплики и, получив отклик, громко хохотал, а еще кривлялся и жестикулировал, указывая на висящую под потолком сферу. Теперь уже одну вместо девяти, но большую и яркую. Внутри нее постоянно отражался кто-то из игроков. А то и двое-трое одновременно. Шут рассказывал и шутил, подкрепляя свои слова картинками. А еще он призывал зрителей играть!

Гости веселились, гости смеялись, гости пили и хохотали, идя на поводу у красноглазого затейника в полосатом колпаке. А он наслаждался их азартом, питался им, вдыхая аромат царившего вокруг безумия. Деньги текли рекой, длинноухие липусы уже принимали ставки прямо в толпе, плюнув на переполненные кабинки. Разгоряченный алкоголем и зрелищем народ бурно выбирал фаворитов и не менее бурно за них болел. И только единственный зритель предпочитал держаться вдали от развлекающейся на всю катушку толпы.

Он занял кресло, расположенное в самом темном углу светлого зала, где и сидел с начала игры. Чтобы следить за ее ходом, ему не требовалось смотреть на волшебную сферу. Длинные пальцы Нира медленно перекатывали ее миниатюрную копию, которую он взял из шкатулки перед поездкой сюда. В стеклянном шарике отражалось все то, что показывал зрителям шут. Все до мельчайших подробностей, и от этих самых подробностей молодой человек испытывал двоякое чувство.

С одной стороны, набор участников нынешней игры бил все рекорды по зрительским симпатиям, что, безусловно, радовало. А присутствие белой и пушистой Кошечки лишь добавляло остроты и зрелищности происходящему. С другой – Адель не должна была оставаться в игре! Не должна, потому что он ей запретил! Но она находилась там, игнорируя его приказ. Дура! Это больше всего расстраивало обычно невозмутимого темного.

Глупая девчонка! Глупая и самоуверенная, да еще и наивная, как малое дитя. Ну куда… куда она полезла?! Зачем?

Хотя он знал зачем. А точнее, знал почему. Потому что одна многоликая сволочь решила оставить девочку в игре на потеху себе, на радость зрителям и… назло ему, Ниру.

Скрипнув зубами, молодой человек сильнее сжал магический шар и тяжело вздохнул. Скользящие по лицу тени вкупе с тонкими морщинками, затаившимися в уголках глаз и губ, делали его старше. Что в общем-то было недалеко от истины. Вновь взглянув на изображение в шаре, темный устало усмехнулся и покачал головой. Он хотел, чтобы Адель, честно выиграв четыре сундука золота на первом этапе, не чувствовала себя никому обязанной. Она так мечтала быть самостоятельной, и ему нравилось это ее стремление. А еще он хотел немного растормошить фею, встряхнуть, выбив ее из привычного жизненного уклада. Цветочки-лепесточки – дело хорошее, но в девушке текла кровь рода некромантов, и, сколько б она ни закрывала глаза на свое происхождение, рано или поздно семейные черты проявились бы в рисунке ее светлого дара. Так почему этому не случиться сейчас?

Что там Ада говорила про метку Эраша? Тридцать процентов к семидесяти? Хм… не так уж и мало, учитывая, что до магического совершеннолетия ей еще целых три года. Вспомнив цветущего зомби, Нир невольно улыбнулся. А девочка талантлива. Жаль только, что не те таланты совершенствует. Ее просто необходимо направить на верный путь. Пусть и таким жестоким способом, как игра. Но все имеет свои границы, и если в относительной безопасности первого уровня Нир не сомневался, то со вторым дела обстояли с точностью до наоборот. Адель вляпалась, и ее бывший слуга это прекрасно осознавал. А еще он понимал, что собственноручно толкнул фею в трясину под названием «Тритэра». И от этой мысли внутри у мага все холодело. Смерти своей маленькой госпоже он точно не желал.

Проклятье! Да его передергивало даже от мысли, что она палец себе порежет… Чего уж говорить про смерть! Милая, нежная утренняя роза – белокурый ангел, добрый и доверчивый. Эта девушка спасла ему жизнь, а он, как и она, не любил оставаться в долгу.

В отличие от Нира, Илоланта веселилась так же, как и остальные, если не сказать больше. В атмосфере дикого азарта «кошка» чувствовала себя как рыба в воде. Все присутствующие видели только маски игроков, зато она, зная своего хозяина как облупленного и постоянно поддерживая с ним ментальную связь, отчетливо представляла его лицо с пестрой гаммой разнообразных эмоций. Не в силах сдержаться, Лола время от времени тихо хихикала, давясь человеческими напитком или едой.