— Я нагрел судки в вашей микроволновке. Я не забыл вначале снять крышки.

— Молодец. — Эдит смотрела, как он, взяв баночку со сметаной, зачерпнул полную ложку, собираясь полить ею картошку.

— Много? Или достаточно?

— Как раз в меру, — ответила Эдит. — Спасибо. А теперь садитесь и тоже поешьте. — Она улыбнулась, глядя, как он послушно обошел стол и уселся. — А как ваш бок?

— Сегодня объект для забот — вы, — объявил Хойт и гордо улыбнулся, очень довольный собой.

Эдит отрезала кусочек сочного бифштекса и положила в рот.

— Ой, как вкусно… просто превосходно…

Хойт улыбнулся.

— Ешьте на здоровье.

— Огромное спасибо. И мисс Эд тоже спасибо, — торопливо произнесла девушка, с жадностью поглощая вкусное мясо. — Уж не знаю, в честь чего все это затеяно. Вы, наверное, завладели волшебной лампой, потерли ее… и вот все это появилось. — Хойт усмехнулся, а она подхватила вилкой побольше овощей и совсем неэлегантно запихала в рот. — Может, это сравнение… или метафора не совсем подходит? Ладно, я потом вам объясню, когда поем.

Наконец она съела все, что лежало у нее на тарелке, и, не стесняясь, подтерла подливку толстым куском хлеба.

Хойт налил им обоим кофе, и Эдит, взяв чашку, откинулась на спинку стула.

— Кофе тоже замечательный, — похвалила она Хойта. — Все замечательно… восхитительно. Я так устала сама готовить.

— Вас еще ждет торт.

Эдит засмеялась.

— О, про это никак нельзя забыть. Я чувствую себя именинницей или… словно у меня праздник. — Она замолчала и вдруг вспомнила: — Подождите-ка. Я ведь спросила про ваш бок, а вы ничего не ответили.

— С ним все в порядке.

— Значит, вы хорошо спали прошлой ночью, — заключила она. — А антибиотики принимали?

— Да. Но они мне больше не нужны. Хватит и аспирина.

Эдит кивнула.

— Хорошо. Кстати, а где вы так сильно поранились? Вы так и не рассказали.

Хойт скривился. Он явно не хотел сейчас про это говорить.

— Да просто неудачно упал. Меня сбросил жеребец прямо на кусок старой рифленой железной крыши, который валялся где-то с краю дорожной ограды, так что я его не заметил. Жеребец, видно, решил, что будет лучше, если на кусок железяки приземлюсь я, а не кто-нибудь еще.

Эдит засмеялась. Как это характерно для Хойта — превратить несчастный случай в шутку. Он улыбался, глядя на нее, а она думала том, что он — самый красивый мужчина на всем белом свете. Сердце опять заколотилось с томительной нежностью. Почему она не родилась в другом месте подальше от Хойта? Тогда они не встретились бы…

Надо поскорее что-нибудь сказать, чтобы нарушить молчание. Они и так слишком долго смотрят друг на друга.

— Кто разрежет торт: вы или я?

Хойт со скрипом отодвинул стул.

— Эта честь принадлежит мне.

Эдит указала ему, в каком ящике буфета лежит специальный нож для торта, а где — тарелки для десерта. Хойт вынул торт из холодильника и поставил на стол. Занятно было наблюдать, как он орудует ножом, стараясь не помять взбитый крем, украшавший верхушку торта, и аккуратно перекладывает кусок со стеклянного блюда на тарелку Эдит. Ему это удалось и он принялся отрезать порцию и себе, правда, для себя он не так старался.

— Можете хоть все съесть, — сказал он, опускаясь на стул, — а если что-нибудь останется, то съедите завтра.

Торт был великолепным, но Эдит смогла справиться только с одним куском. Она выпила еще чашку кофе и почувствовала себя намного лучше. Усталость совсем не прошла, но она чувствовала, что продержится до ухода Хойта.

Почему он приехал? И почему привез вкусный горячий ужин, который сам и сервировал для нее? Он что, отплатил ей за вчерашнюю помощь? Если так, то он даже переплатил. Хойт явно чувствовал себя более непринужденно, чем она. Эдит подозревала, что за всем этим что-то кроется, и ее разобрало любопытство.

— Еще раз огромное спасибо, Хойт, — сказала она, когда он долил ей в чашку свежего кофе. Она надеялась, что ее слова побудят его объяснить, в чем же дело.

— У вас снова загорелись глаза, — сказал он, а она подумала, что для этого ему достаточно просто появиться в комнате.

Хойт пристально посмотрел на нее.

— Вы сказали, что объясните свои слова про волшебную лампу.

— Я ведь сказала, что, наверное, привела неподходящий пример, — смутилась она.