— Понимаю тебя, — вздохнул Элиот. — Если помнишь, я тоже говорил, что эта женщина вызывает сочувствие, но ты не можешь взять ее на содержание.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что я не вправе сам выбрать себе секретаршу, — холодно возразил Роналд.

— Боже упаси! Я только хотел указать тебе на ошибку, которую ты совершил, поселив ее в своем доме.

— В данный момент ей просто нечем платить за квартиру!

— И все равно ты не прав.

— Ладно, в любом случае это моя ошибка и никому до этого нет дела.

— Опять ты кипятишься, Роналд. Никто не собирается учить тебя жить.

— Спасибо и на этом.

— Роналд! Процветание фирмы во многом достигнуто благодаря твоему высочайшему профессионализму, поэтому нам всем не безразлична твоя репутации. К тому же я оказался невольно причастным ко всей этой истории, втравив тебя в это дело…

— Ты удивишься, Элиот, но я, как теперь говорят, запал на эту женщину еще до того, как ты попросил меня съездить к ней… Однако мне не хотелось бы вдаваться в подробности.

Они долго молча смотрели друг на друга.

— Ладно, старина, — похлопал Денвер Роналда по плечу. — В таких делах главное, как утверждали в старые добрые времена, вовремя спрыгнуть с поезда, иначе он тебя завезет черт знает куда. Хочешь последний совет?

— Не хочу, — засмеялся Роналд. — Но ты все равно мне его дашь.

— Элизабет, безусловно, красива и умна, но я бы на твоем месте немедленно направил бы ее с рекомендательным письмом в агентство по найму, чтобы там подобрали ей другую работу.

— Я подумаю над твоим предложением.

— Ладно. Не забудь про прием в субботу у Мариотти.

— В субботу у Мариотти? — Роналд с досадой хлопнул себя по лбу. — Совсем вылетело из головы!

— Загляни в свой ежедневник. Уверен, что аккуратная миссис Пауртон сделала соответствующую запись.

— Меньше всего на свете мне хочется ехать к этой Несси Мариотти. Это же барракуда, а не женщина.

— Да, но ты не можешь отклонить приглашение, если только не найдешь настолько уважительную причину, что даже Несси придется с ней считаться, — посоветовал Элиот.

— Например, публикация моего некролога.

— Или появление в разделе светской хроники объявления о твоей помолвке. Кстати, моя Хелен настоятельно советует тебе сделать именно это.

— Все женщины помешаны на желании заарканить мужчину и поставить на нем клеймо, — усмехнулся Роналд. — Со мной этот номер во второй раз не пройдет.

— Помнишь, в прошлом году на День независимости мы наняли одну фирму обслуживать наш вечер и они привезли с собой буквально все — еду, посуду, стулья, столы. Попробуй найти фирму, которая выдает на прокат невест, — вставая и направляясь к выходу, предложим Денвер.

— Спасибо, — крикнул ему вслед Роналд. — Можешь прислать мне счет за мудрый совет.

А что, если вместо фирмы обратиться к одной из знакомых дам, подумал он, оставшись один. Правда, существует опасность, что та может расценить это как намерение жениться на ней. И все же лучше рискнуть, чем потом весь вечер прятаться от миссис Мариотти.

— Мистер Уотсон!

Оглянувшись, Роналд увидел в дверях Элизабет. Господи, как же она красива!

— Не могли бы вы уделить мне пару минут, сэр?

Судя по выражению лица, и до нее дошли гнусные домыслы насчет их отношений, тяжело вздохнул Роналд.

— Конечно, проходите и садитесь.

Кивнув в знак благодарности, Элизабет вошла в кабинет и плотно закрыла за собой дверь.

Ей так не хотелось обращаться с этим к Роналду. Он столько уже сделал для нее — предоставил работу, жилье, дал взаймы денег… Ну как можно просить его еще о чем-то. С другой стороны, у нее просто не было иного выхода. Вчера вечером опять звонили из больницы, в которой лежал Эван, чтобы напомнить о том, что она просрочила палату за месяц и что они не намерены дольше ждать.

— Лечение и уход за вашим братом обходятся нам весьма не дешево, — заявили ей.

Как будто она сама не знала. Во время обеденного перерыва Элизабет сходила в банк, чтобы спросить, без особых, впрочем, на то надежд, не могли бы ей предоставить заем. Надо отдать должное банковскому служащему, который не расхохотался ей в лицо, а вежливо объяснил существующие на этот счет правила. В отчаянии она позвонила своему адвокату. Тот не был так хорошо воспитан, и Элизабет повесила трубку с горящим от стыда лицом, и долго еще у нее в ушах раздавался его издевательский смех. И тогда она унизилась до того, что набрала номер Фейт. Та молча слушала какое-то время, как невестка умоляет о помощи, а затем просто положила трубку.