И вот они снова вернулись в Бангкок, усталые, но счастливые от переполнявших их впечатлений.

На следующий день, после обеда, Келси заявила, что намерена немного вздремнуть, и Эбигейл воспользовалась этой возможностью, чтобы погулять в одиночестве.

Прогуливаясь по набережной и разглядывая разношерстную толпу, Эбигейл устала и, остановившись, оперлась о барьер.

Кто-то подошел и встал рядом. Она словно кожей почувствовала, что это был Итан.

— Ну разве это не глупо? — вкрадчиво спросил он.

— Что именно?.. — Она опустила руку, но не повернулась к нему.

— Не разговаривать, — сказал Итан. — Вы избегаете меня при всякой возможности.

— На самом деле было не так уж много возможностей…

Слово «к счастью» невысказанным повисло в воздухе между ними.

Его рука сжалась на перилах рядом с ее рукой. Неожиданно он рассмеялся. Расхохотался заразительно, запрокинув голову в неподдельном веселье. Наблюдая за ним, она почувствовала, как что-то сжало ее сердце, и закусила губу, не желая признать, что было причиной этого.

Глаза его все еще смеялись, когда он посмотрел на нее, качая головой.

— Получается, что вы никогда не упускаете возможности избегать меня. Очень забавно получается. А вы знаете, почему я все время заговариваю об этом?

— Понятия не имею. — Эбигейл выпрямилась и, отойдя от перил, повернулась, чтобы возобновить прогулку.

— Я в это не верю. — Он зашагал рядом с ней. — Ведь вы производите впечатление умной женщины.

— Благодарю вас. Но к чему вы это говорите?

— Разве я похож на человека, который бьется головой о стену шутки ради?

— Раз уж вы спрашиваете… — Эбигейл из деликатности замолчала, остановившись, чтобы посмотреть на разложенный на лотке речной жемчуг. Итан встал рядом, полуобернувшись к ней.

Продавец с готовностью заулыбался Эбигейл.

— Хэллё, хэллё! Настоячий земчуг, осень класивый.

— Очень красивый, — подтвердила она, подняв нить с маленькими, продолговатой формы бусинами.

Итан не отходил от нее.

— Вы хотите, чтобы я объяснился? — спросил он.

— А у вас получится? — холодно осведомилась Эбигейл.

— Дёсево. Земчуг класивый, — настойчиво затараторил продавец, когда Эбигейл положила бусы на место.

— В самом деле, — подтвердил Итан, бросив на него короткий взгляд. И понизив голос, шепнул Эбигейл: — Я нахожу вас безумно привлекательной и хочу провести с вами время. Как видите, я открыто говорю об этом.

— Всего тлидцать долларов, — воззвал продавец и добавил после паузы: — Двадцать пять, о'кей?

— Извините, но меня это не интересует, — сказала Эбигейл.

— Двадцать! Белите! — крикнул торговец, когда она двинулась прочь. Она улыбнулась и отрицательно покачала головой.

— Не интересует? — тихо повторил Итан. — Но ведь вам понравилось.

Да. Но я передумала.

— И все-таки я не теряю надежды. — В его голосе послышался смешок.

— Я говорила о жемчуге.

— А я нет, и вы это знаете.

Эбигейл посмотрела на него, готовая бросить колкий ответ, дав ему раз и навсегда понять, что она хочет только одного — чтобы он оставил ее в покое. С любым другим мужчиной это было бы нетрудно. Она бы вежливо, но твердо и недвусмысленно заявила, стараясь не задеть его самолюбия, что его ухаживания не будут приняты благосклонно.

Но когда она встретилась взглядом с Итаном, слова замерли у нее на устах. Сейчас он выглядел вполне серьезным, и она не могла отвести взгляда от блестящей янтарной глубины его глаз. Эбигейл почувствовала, как ее собственные глаза широко раскрылись.

Он остановился, преградив ей дорогу и не обращая внимания на идущих мимо людей.

— Так в чем же дело? — решительно спросил он. — Вы ведь незамужем, так ведь? Или у вас есть кто-то там, дома? А может, кто-то причинил вам зло, и теперь вы боитесь снова сделать шаг в неизвестность?

— Ничего подобного. — Она с усилием постаралась взять себя в руки и говорить спокойно, беспристрастно, точно речь шла не о ней. Может, стоит сказать, что у нее есть жених, что она помолвлена? Но инстинкт подсказывал ей, что это не будет иметь никакого значения. — Я очень польщена, разумеется, но… — Она пожала плечами. — Больше я ничего не могу вам сказать.

— Вы же признались, что вам понравилось.

— Жемчужины…

— К черту жемчужины! Вы дразните меня и наслаждаетесь этим, Эбигейл. Точно так же, как наслаждались тем поцелуем в лифте.