Он не думая протянул мне хрипло голосящую вторую скотину. В моих руках она, точнее он, сразу затих. Михаил не обратил на это внимания, он был поражен действием "бластера". Чего угодно ожидал, только не этого.

Потом мне с трудом удалось уговорить Мишу выстрелить. Он тоже попал. Я объяснил ему целиться по большому пальцу, пояснил, что захват у "бластера" широкий пусть не переживает за отсутствие прицела.

– Не, какой это бластер, на игральный автомат из детства похож, - заявил он после выстрела.

– Может, тогда джойстиком и назовем?

– Пусть будет. Жостик, так жостик, - не в ладах он с компьютерными играми, сразу видно, - а что с кошками?

– А ничего. Завтра оклемаются и будут как новые. У тебя пожрать есть?

– Так ты закажи!

Больше я не работал. Позвонил Шувалову, заказал обед, вернее уже ужин в кабинет и предупредил, что после сразу поеду домой, вымотался.

– На завтра намечены аресты, - предупредил он меня.

– Отменяйте!
– заявил я безапелляционно, - завтра я еще поработаю над амулетами. Только послезавтра и без меня не вздувайте!

Меня послушали.

Дома, в двухкомнатной квартире в доме еще сталинской постройки в центре Москвы, завалился на настоящую двуспальную кровать.

Проехал сюда, как опытный московский таксист дворами да переулками, тщательно изучив перед отъездом компьютерную карту. На ней, кстати, были подписаны все проездные дворы со знаками и указанием самозастроенных препятствий. Не какая-нибудь инетовская халява, техотдел родной службы поработал! Джипиэс не понадобился, равнодушная девка гнала меня по объездному маршруту, я её отключил.

На кровати набрал полную грудь воздуха и прокричал:

– Лизия!
– ничего, - Лизия, приди!
– прокричал, как заклинание. Пусто.

Заволновался не на шутку. Нырнул в астрал и уже оттуда во всю глотку: "Лизия!!!", в ответ теплый ветер пронесся по астральному миру, и на меня снизошло умиротворение.

" Надо силы? Пожалуйста, для всех стихий, бери сколько нужно...", уверенный спокойный сильный... пожалуй не голос, а понятия, пришедшие из мира, окутанные в форму женского, нет, заботливого и в то же время благодарного материнского голоса. На полную зарядку "жизнью" ушло минут пять. "Разум" и "вода" гораздо быстрее, я даже не заметил. Остальные стихии были полными. После "зарядки" я умиротворенно заснул.

Весь следующий день занимался исключительно амулетами. В этот раз мне помогал, точнее не мешал, Фарид. Этот в третьем поколении московский узбек сильно продвинулся в видении, по эгнорской классификации он уже был полноценным видящим и наверняка станет магом после нормальной инициации. "Как там моя молодежь?", невольно всплыла у меня мысль. Я имел в виду эвенкийских эзотериков. Совсем забыл о них. Нет, спецслужбу к ним привлекать не стоит, потом как-нибудь свяжусь.

Миша приносил амулеты один за одним. Он еще вчера после моего ухода организовал, чуть ли не конвейер со всевозможными смежниками. Фарид смотрел во все глаза и параллельно снимал на камеру. Знал, что ничего она не зафиксирует, но для отчета необходимо. Когда я для проверки защелкнул на руке ошейник, теперь уже с кварцем, он бестактно спросил:

– Так на тебя тоже действует?

– Частично.

– Вижу, как частично. Ты ненормальный, не понял, с кем связался?

Он был из тех людей, которые любят рубить правду-матку. Не начальству, боже упаси!

– Будешь вякать - посадят в этот ошейник, и станешь тявкать только по приказу. Я ни в жизнь им такое оружие против себя не подарил бы!

– А чего же ты здесь служишь?

– А где мне еще работать с моими способностями?
– удивился он, - пробовал свой салон открыть - муторное дело, а у них практически на всем готовом и оклад неплохой. Что еще надо?

– Ты прав, ничего. Надеюсь, меня им не сдашь?
– я обратил внимание на слово "у них".

– Они еще не знают? Конечно, за кого ты меня принимаешь!
– завтра же побежит стучать, и у Фионы спрашивать не нужно.

Шувалов сто процентов не рассказал, и аппаратура в моем кабинете разговор не зафиксировала, не зря он отворачивался и шептал. Да о чем я, не идиоты они, и так догадались.

– Я верю тебе, друг, - сказал, положив руку ему на плечо. Он с чувством сжал мою ладонь. Я посмотрел на камеру - она была выключена.