Ведь она нервничает, когда кругом тихо, а покой ей кажется скучным. К тому же у собак вечно текут слюни, а сельские дороги ведут в никуда. Вот о чем надо думать.

— Вас подвезти? — (Что за привычка подкрадываться? А что за нелепость так реагировать на простой вопрос?) — Я могу подбросить вас до Кэмбриджа.

— Спасибо, я возьму такси.

— Мне ведь по пути.

Если сесть к нему в машину, может случиться непоправимое. Она даст волю своему воображению, станет думать о том, как он гладит ей руку, какой мужественный у него профиль и все такое. К тому же они могут начать обсуждать сегодняшнее слушание, а это запрещено. А если кто-нибудь увидит, как они вместе уехали, поползут слухи, что может нанести вред всей судебной процедуре.

Ради Бога, Софи, не делай из мухи слона, возразила она себе. Что ужасного в том, если тебя подвезет один из присяжных? И ехать-то всего минут десять.

— Ладно, — решилась она. — Спасибо.

Гэри улыбнулся.

Возможно, с ее стороны это все-таки ошибка. Он слишком старается ей понравиться, а она с радостью принимает его ухаживания.

Они снова оказались в переполненном лифте. Софи стиснула зубы и постаралась не прислоняться к Гэри, но было слишком тесно, и она невольно оказалась прижатой к его широкой мускулистой груди. К тому же, чтобы оградить ее от других пассажиров, Гэри просунул руку у нее за спиной, и она почувствовала, какая широкая и теплая у него ладонь.

Не думай об этом, приказала себе Софи. Он всего-навсего предложил подвезти тебя. Он просто такой же, как ты, присяжный заседатель. Фермер в отвратительном галстуке.

Когда они вышли из здания суда, Софи, вдохнув прохладу раннего апрельского вечера, немного расслабилась. В воздухе витали знакомые запахи бензина, нагретого солнцем камня и всякой еды, готовящейся в соседних ресторанах. На ферме у Гэри, наверно, пахнет по-другому — травой, всякими букашками и вспаханной землей. Большинству людей, очевидно, нравится именно сельский воздух, а вот Софи больше по душе город — большие дома, сутолока, асфальт и несмолкаемые звуки улицы.

У здания суда было припарковано несколько автомашин, и среди них Софи заметила довольно потрепанный пикап, как раз такой, на каком, по ее мнению, должен ездить фермер.

Однако, к удивлению Софи, Гэри остановился за несколько машин от пикапа и открыл дверцу сверкающего «сааба» с откидным верхом.

— Это ваша машина? — изумилась Софи.

— Видимо. Ключ вроде подходит.

— Выглядит совершенно новой.

— Я на ней езжу уже четыре года, но на той неделе заплатил Тиму кучу денег, чтобы он ее как следует помыл и отполировал. А что вас смущает?

— Я ожидала нечто совсем другое.

— Что именно? — улыбнулся Гэри.

— Не знаю. Наверно, грузовик с кучей навоза в кузове.

— Да, мне приходится возить навоз. Но думаю, здесь в суде, где полно всех этих адвокатов, его и так достаточно.

— Вы не очень-то жалуете адвокатов, не так ли?

— Допускаю, что иногда они нужны, — пожал плечами Гэри, — но не тогда, когда гребут деньги за то, что полощут прилюдно чужое грязное белье…

— Мы не будем это обсуждать, — прервала его Софи.

— Вы правы. — Гэри отъехал от стоянки. — Вам придется показывать мне дорогу.

— После перекрестка — направо, и у следующего светофора — снова направо.

Гэри кивнул, и какое-то время они ехали молча, как бы опасаясь, что могут опять коснуться темы суда. У первого же светофора Гэри засучил рукава рубашки, после чего Софи уже не могла думать ни о его ферме, ни о его сыне, ни о процессе, который им не велено обсуждать, а только о сидящем рядом с ней мужчине — его длинных ногах, слегка взлохмаченных волосах, мятой рубашке и ужасном галстуке, шершавых пальцах, от одного легкого прикосновения которых ее окатила волна желания. Что же она почувствует, если его губы, сложенные сейчас в ироническую улыбку, вдруг коснутся ее губ?

Она вспомнила тепло его бедра, когда он сидел рядом во время просмотра видеофильма, и спокойную уверенность его ладони, отгородившей ее от остальных пассажиров в лифте. Ей вдруг страстно захотелось не простого прикосновения, а настоящей ласки. Чтобы он гладил ее руки, лицо, шею…

Софи отвернулась к окну, чтобы он не заметил, как она покраснела. Что это с ней? Интересно, предложил бы он подвезти ее, если бы думал, что фантазия заведет ее столь далеко?

— Поверните направо на следующем углу.

— Простите?

— Сейчас направо.

Что-то в ее голосе заставило Гэри бросить на Софи пристальный взгляд.

— Вас что-то беспокоит?

— С чего вы взяли? Просто… немного устала.

— Вы красивая женщина.

— Не говорите так, — вспыхнула Софи.

— Но это правда.

— Гэри, мы оба в жюри присяжных, и нам ничто не должно мешать. Это наш гражданский долг и…

— …когда живешь в демократической стране, то у тебя есть определенные обязательства, — закончил Гэри.