Проводив взглядом растворившийся в темноте поезд, Б. О. вернулся к зданию вокзала. Проходя мимо окаменевшего путейца, он помедлил, достал из кармана зажигалку, чиркнул, поднес ее к потухшей папиросе.

— Паршиво, когда даже прикурить не у кого.

Старик скосил глаза в сторону огонька и прикурил.

— Далеко тут до трассы? — спросил Б. О. Путеец сдвинул на затылок фуражку. Волосы у него были под цвет "беломорного" дыма, пепельно-желтые.

— Нет, — помедлив, подал он голос. — Через площадь направо, а дальше все прямо.

По дороге Б. О. яростно облаивали из-за высоких заборов собаки, их стелившийся по извилистым улочкам лай еще некоторое время висел за спиной, остывая и перекатываясь в глухое булькающее ворчание.

На просторной стоянке неподалеку от бензоколонки чернели огромные пеналы трейлерных кузовов. На лавке под маленьким навесом при въезде на стоянку сидел, мерно раскачиваясь, какой-то человек.

— Давненько не виделись, — приветствовал его Б. О.

Айвор поднял голову и тяжело вздохнул:

— Приехали.

— Забастовка шоферов?

—Хуже... — Он кивком указал на выруливавший со стоянки микроавтобус с красным крестом на борту. — Аппендицит: — Он резко вскочил, нервно прошелся туда-сюда и простонал: — Ну что это за идиотизм?! Как можно отправлять в рейс человека с аппендицитом? Что я теперь буду делать с грузом?

— Так кто же знал, что шофера прихватит в дороге, — возразил Б. О. и добавил: — Не переживай. Утром отгоним твои грузовики к какой-нибудь конторе по приему вторсырья. Сдадим по рублю за центнер. А что, хороший бизнес.

— Кончай, — сухо отозвался Айвор, — а то я тебя убью. Если завтра этот хлам не будет в порту, я буду иметь плохой вид.

— Бледный, — вставил Б. О.

Айвор пристально посмотрел на него, осторожно прикоснулся указательным пальцем к его груди и с надеждой в голосе тихо спросил:

— Виза?

— Само собой.

— Та-а-а-ак... — с воодушевлением протянул Айвор. — Права?

Б. О. кивнул.

Айвор широко раскинул руки, готовясь заключить Б. О. в объятия, но вдруг разом сник.

— Не пойдет. Нужны профессиональные, — он кивнул в сторону грузовиков. — Это ж не "Жигули". Это другая весовая категория.

— Я служил в армии, — заметил Б. О.

— С чем я тебя и поздравляю. Наверное, это были лучшие в твоей жизни годы. Ты намекаешь, что мы можем совершить ночной марш-бросок к морю? И доставить груз на себе?

— В Советской Армии существовали автомобильные роты. С тех пор трехосный "ЗИЛ" — мой любимый автомобиль.

Улыбка медленно распускалась на лице Айвора.

— Ты сукин сын... — с колыбельной нежностью произнес он и, отступив на шаг, осмотрел Б. О. с ног до головы. — Мндэ... Если ты и похож на шофера, то как минимум "роллс-ройса". Ничего, раздобудем тебе что-нибудь попроще.

— А путевые листы? — спросил Б. О.

— А-а-а! — энергично отмахнулся Айвор. — Это мои проблемы. Я тут каждый месяц езжу. Придумаем что-нибудь. Так что назвался груздем, полезай в кошелку.

— В кузов.

— Я запомню. В кузов. Вот именно, что в кузов. Вон в тот, — он указал на грузовик, — твой.

В кабине Б. О. с минуту неподвижно сидел за рулем, потом набрал код на замке кейса, откинул крышку. Из бокового кармашка торчал угол конверта. Он вскрыл конверт, развернул бумагу. Лицензия на вывоз валюты, оформленная очень солидным кредитным учреждением, Профибанком. И кроме того, еще одна бумага на фирменном бланке — короткий текст удостоверял, что податель сего уполномочен банком вести переговоры с зарубежными партнерами. Он закрыл чемоданчик.

— Трогаем! — скомандовал Айвор, забираясь в кабину. — У тебя все нормально?

— Не уверен... — рассеянно отозвался Б. О., глядя в темноту, и глухо добавил: — Что-то здесь не так.

На следующий день он появился в маленьком курортном городке, и бармен, сидевший на стуле у входа в кафе, все гадал, кем был этот светловолосый русский в изящном темном костюме с сумкой через плечо и вместительным кейсом в руке.

Его затворничество нарушилось через неделю. В один из неярких ветреных дней на косу заглянула Ильза и сообщила, что его искал какой-то русский, вчера приехавший в городок на отдых.