– Пусть все подчистит – и дело с концом.

– Я то же самое ему сказал.

– А он что?

– А он ответил, что из-за нашей жадности может накрыться весь бизнес.

– Из-за нашей?

– Ну, из-за моей!

– Не «ну», Валентин. Густов ничего не должен обо мне знать. Никто не должен.

– Я просто оговорился, – смутился Ракитин.

– Ладно. А ты сам что думаешь?

– Если мы хотим защититься со всех сторон, то лучше, конечно, поступить так, как он говорит. Но дело ведь не только в том, что придется отдать свои деньги.

– Я знаю, в чем проблема. Чтобы приготовить посылку и найти нового курьера, понадобится много времени. А американцы требуют свою долю прямо сейчас. Хотя это был их курьер.

– Но он до пункта назначения не добрался, – пробормотал Ракитин.

– Это вовсе не означает, что мы причастны к его исчезновению.

– Мы тысячу раз говорили, что риск должен быть общим, но когда дошло до дела, начались всякие сложности.

– И как ты предлагаешь поступить с Густовым?

– Я понятия не имею! – Ракитин нервно промокнул губы салфеткой.

– Вот что. Скажешь ему, что мы прекращаем поиски курьера. Пусть ляжет на дно. Найдешь другого человека.

– Вы шутите, Степан Евгеньевич? Специалисты такого уровня на дороге не валяются. Где же я его найду?

– Ты меня спрашиваешь? Ну-ну, Валентин. В момент, когда жизненный уровень граждан упал до предела, задавать подобные вопросы по меньшей мере смешно.

– Хорошо, – кивнул Ракитин. – Я дам Густову команду лечь на дно.

– А если он этим не удовлетворится и будет настаивать на том, чтобы мы вернули американцам деньги, – светским тоном сказал Степан Евгеньевич, – убери его.

Ракитин едва заметно поежился.

– Или ты тоже считаешь, что надо возместить американцам их потери?

– Да нет, я как раз наоборот…

– Ну, вот и решили. Поеду-ка я домой, Валентин. Хоть у тебя здесь и уютно, но чем меньше я буду светиться, тем лучше. – Он растянул губы так, что щеки врезались в глаза, и тряско рассмеялся: – Ты меня компрометируешь!

Ракитин слабо хохотнул в ответ. Сейчас этот тип отправится домой, возвратится к своей респектабельной жизни. А ему придется утрясать все проблемы лично. Когда Таволгин отбыл, хозяин дома схватился за телефон. Он собирался сразу же расставить все точки над «i», переговорив с нужными людьми. Он не хотел, чтобы Олег Густов со своей опасной улыбочкой из-под усов завтра утром снова появился в офисе фонда.

– А где ребята? – спросила Полина, водружая на стол сумки с продуктами.

– Левка отправился утрясать вопрос о продлении аренды лаборатории.

– А Виктор?

– Ушел, – коротко ответил Глеб.

– Куда это? Мы ведь договорились, что он не будет больше рисковать и выходить на улицу! – возмутилась Полина.

– Знаешь, мы тут подумали и решили, что мне с моим скудным опытом секретаршу не охмурить, – соврал Глеб. – Левка со своими завиральными теориями относительно знакомств тоже внушает определенные опасения. Так что остался один Витька. Да не волнуйся ты так! – участливо сказал он, заметив, как побледнела Полина. – Он не собирается входить прямо в офис. Подкараулит девицу на улице. Уж она-то точно не в курсе махинаций, которые проворачивает верхушка фонда. И лицо Виктора, ежу понятно, ей совершенно незнакомо.

Глеб врал самым наглым образом. На самом деле Виктор находился в этом же здании этажом ниже – он вместе с Левкой ушел к хозяйственникам. Так что первоначальный план оставался в силе. Именно Глеб должен был ехать в «Линию добра» и охмурять секретаршу. Но ему захотелось проверить – правда ли, что его сестрица втюрилась в Виктора? Если это действительно так, она сейчас взовьется до потолка.

– С какой это стати вы все перерешали без меня?! – закричала Полина, топнув ногой. Изумленный Глеб заметил, что на глаза у нее даже навернулись слезы. – Вы, мужики, всегда так: ни о чем с вами нельзя договориться! А ты? Как ты смеешь рисковать своим лучшим другом только потому, что до сих пор не научился флиртовать с бабами?

– Что это ты так раскудахталась? – ехидно спросил Глеб.

– Ничего! – Полина развернулась и пошла к выходу.

– Куда ты?

– Забыла купить молоко, – не оборачиваясь, буркнула она.

– Будь осторожнее! – крикнул Глеб и посмотрел на часы. У него в запасе было еще минут пятнадцать.

Сначала он откинулся назад, закинув ноги на соседний стул, а руки за голову. Просвистел куплет веселой песенки и усмехнулся. Втюрилась! Без всякого сомнения. Потом зазвонил телефон, и Глеб потратил некоторое время на никчемную болтовню. Опять посмотрел на часы. Рабочий день в фонде скоро закончится, надо ехать. Тут он почувствовал урчание в желудке и, решив перед уходом чем-нибудь подкрепиться, подошел к сумкам, оставленным Полиной на столе. Заглянул внутрь. Прямо сверху, на бумажных свертках, лежал пакет молока.