Крэй не отреагировал. Тухлый придвинулся ближе:

– Я сказал, мистер Зеленый Сокол, сэр, хочу, чтобы вы сняли вашу маску. Вперед Быстро!

Крэй почувствовал, что дрожит, и стиснул кулаки на коленях.

– Извини. Этого я не могу сделать.

– Не можешь – помогу, – угрожающе усмехнулся Тухлый. – Снимай!

Крэй покачал головой. Дальнейшее не имеет значения. Смерть слепа.

– Нет.

– Ну что ж, – вкрадчиво произнес Тухлый. – Мне очень жаль это слышать. – Ухватив Крэя за грудки, он легко приподнял его со стула, размахнулся и отшвырнул в сторону. Крэй отлетел футов на восемь, грохнулся на стол, сбил по пути пару стульев л распластался на полу. В мозгу взорвалась ракета, перед глазами вспыхнули искры. Он встал на четвереньки. Тухлый, который уже был рядом, отвел назад ногу, обутую в тяжелый ботинок, и размахнулся, целясь в голову Зеленому Соколу.

В динамиках послышался душераздирающий визг, словно все демоны ада решили исполнить мелодию «Бисти бойз».

– Черт! – рявкнул Тухлый, зажимая ладонями уши. Он обернулся, то же самое сделали и остальные «одноглазые черепа».

Рядом со сценой, у столика с проигрывателем стояла какая-то фигура, меланхолично гоняющая поперек пластинки головку звукоснимателя. Зеленый Сокол сумел подняться на ноги и встряхивал головой, пытаясь прийти в себя. Фигура еще раз провела иглой по диску, извлекла звук ногтей, скребущих по грифельной доске, после чего наступила тишина.

– Оставьте его! – произнес мягкий, бархатистый женский голос.

Взгляд Зеленого Сокола к этому моменту уже прояснился. Он увидел высокую женщину – примерно шесть футов два дюйма, а то и больше, стелем амазонки, затянутым в цельный купальник тигровой раскраски. Черные туфли с высоким каблуком Короткая стрижка апельсинового цвета. Яркие красные губы улыбались, приоткрывая ослепительно белые – особенно по контрасту с ее эбеновой кожей – зубы.

– Что ты сказала, сука? – угрожающе произнес Тухлый.

– Грейси! – воскликнул бармен. – Не вмешивайся!

Она и ухом не повела. Янтарные глаза неотрывно смотрели на грозного байкера.

– Оставьте его, – повторила женщина. – Он вам ничего не сделал.

– О Боже! – с сарказмом вздохнул парень, покачивая головой. – Говорящая обезьяна! Слушай, я еще не видел, как ты танцуешь! Ну-ка прыгай на сцену и поверти своей черной задницей!

– Иди поиграй в другой песочнице, – ответила Грейс. – Детское время вышло.

– Ты чертовски права. – Щеки Тухлого приобрели бурый оттенок. Он сделал угрожающий шаг в ее сторону. – Полезай на сцену! Шевели задницей!

Она не шелохнулась.

Тухлый был уже почти с ней рядом. Зеленый Сокол оглядело по сторонам, произнес «прошу прощения» и подхватил пивную кружку со стола вдрызг пьяного парня. Потом отвел руку назад, прицелился и окликнул:

– Эй, мистер Тухлый!

Байкер повернул голову. Глаза сверкнули бешенством.

Зеленый Сокол метнул пивную кружку – четко и чисто, словно на соревнованиях в Индиане в ясный солнечный день. Она блеснула в полете. Тухлый вскинул руку, чтобы защититься, но опоздал. Тяжелая кружка врезалась промеж глаз, не разбилась, но, встретившись с лобной костью, произвела вполне удовлетворительный звук. Тухлый сделал пару шагов вперед, шаг назад, глаза закатились, обнажив кроваво-красные белки, и рухнул, как подрубленная секвойя.

– Ах ты, сукин сын! – воскликнул темнобородый скорее от удивления, нежели от чего-то еще. Затем лицо его потемнело, как штормовое море, и он направился в сторону Зеленого Сокола, сопровождаемый двумя байкерами.

Зеленый Сокол твердо стоял на ногах. Бежать нет смысла. Старые ноги не дадут преодолеть и половины пути до двери, как эти парни настигнут его Нет, он должен оставаться здесь, а там видно будет. Он позволил им приблизиться на десять футов, а потом произнес – спокойным, уверенным тоном:

– Твоя мать знает, где ты гуляешь, сынок? Темнобородый остановился, словно наткнулся на невидимую стену. Шедший сзади налетел на него и был отброшен в сторону.

– Чего?

– Твоя мать, – повторил Зеленый Сокол. – Мать знает, где ты?

– Моя… моя мать? Какое ей до этого дело?

– Она тебя родила и вырастила, верно? Так она знает, где ты в Данный момент находишься? – Зеленый Сокол сделал паузу. Сердце колотилось, но Темнобородый медлил с ответом. – Как думаешь, что почувствует твоя мать, если сейчас тебя увидит?

– Его мать ничего не почувствует, – откликнулся парень, стоящий сзади. – Она в Окснарде, в приюте для маразматиков!

– Ну ты, заткнись, – обернулся Темнобородый к говорившему. – Она не в маразме, понял? Она просто… просто приболела немного. Я заберу ее оттуда. Увидишь!

– Хватит базарить, – встрял третий. – Мы будем разбираться с этим зеленым фруктом или нет?

Зеленый Сокол шагнул вперед. Он еще не придумал, что скажет. Но в мозгу, как мотыльки в свете солнечных прожекторов, сами вспыхнули строки из старого сценария.