— Что это означает? Что произошло, Энди? Объясни же мне!

Он начал вынимать из пакета предметы один за другим. Внутри бумажного мешка был другой, поменьше, с красивым шрифтом «Шаффер и Сын, Ювелирные изделия, Л.А».

— Мне дали отпуск, две недели, — сказал Палатазин и невесело усмехнулся. Она смотрела, как он открывает две одинаковые коробочки белого цвета.

— Две недели, — прошептал он. — Лос-Анжелес, возможно, уже не будет существовать через эти две недели. — Он протянул ей коробочку. — Посмотри. Это нужно носить на шее. И я хочу, чтобы ты не снимала его никогда. Даже в кровати, даже в ванной.

Дрожащей рукой она раскрыла коробочку. Там лежал небольшой позолоченный крестик на длинной цепочке.

— Очень красиво, — сказала она.

— Надевай скорее, — сказал Палатазин.

Он открыл вторую коробочку, достал второй крестик и застегнул его вокруг своей шеи.

— Я хочу, чтобы ты привыкла носить его. Чтобы не забывала о нем. Не знаю, насколько сильно будет его влияние, потому что они не были освящены в церкви святой водой, но это лучше, чем ничего. Ну-ка, надевай скорей! — Он помог ей застегнуть цепочку.

Пораженная, она молча смотрела, когда он снова полез в бумажный мешок. «Боже мой, — подумала Джо, глядя на его лицо, — у него такое же выражение лица, как у его матери перед тем, как ее отправили в дом отдыха. В глазах тот же фанатический отблеск, челюсть излучает каменную решимость».

— Энди, — прошептала она, когда он вытащил из мешка несколько связок чеснока и положил на стол.

— Нарежем чеснока, натрем им окна и подоконники, — сказал он. — Потом разбросаем кусочки на крыльце и на лужайке перед домом. Мама говорила, что это помогает отпугнуть вампиров — у них острое обоняние, и они не переносят запаха чеснока — он напоминает им о смерти.

Он повернулся к Джо, увидел, что лицо жены стало белым, как мел.

— А, понятно, думаешь, что я спятил, да? Как и все они?

— Я… Энди, ведь ты не в Венгрии! Это совсем другая страна, совсем другое время!

— Какая разница?! Никакой! — резко ответил он. — Какая вампирам разница, что это за страна или эпоха?! Пока есть еда в изобилии, они ни о чем другом не заботятся! А время для рода вампиров ничего не значит. Они не стареют, не умирают. И я говорю тебе — в этом городе появились вампиры! И кто-то должен найти Хозяина — короля вампиров. Иначе еще немного, и будет слишком поздно!

— Но ты ведь не… Энди, что на тебя нашло?

— Я понял истину, — тихо сказал Палатазин. — А ты, Джо, должна поскорее уехать отсюда. Бери машину, уезжай как можно дальше от Лос-Анжелеса. Направляйся через горы на восток. Ты ведь сделаешь это для меня?

Она шагнула к нему, сжала его руку.

— Мы поедем вдвоем, — сказала она. — Мы устроим настоящий отпуск, целые две недели! Завтра утром уложим вещи и уедем. Отправимся до Сан-Диего, а потом…

— Нет! Нужно куда-нибудь подальше, потому что когда они поползут во все стороны, как тараканы, то их ничем не остановишь. Горы — более надежная защита, поэтому между тобой и Лос-Анжелесом должны быть горы. И ты должна уехать сейчас.

— Но я не уеду одна, — сказала Джо, в глазах у нее блестели слезы отчаяния. — Черт побери, я не поеду без тебя! Что бы ты не говорил!

Он взял ее за плечи и несколько мгновений смотрел ей прямо в глаза.

— Джо… когда ОНИ ПРИДУТ — а они обязательно придут, это вопрос всего лишь времени — то я не смогу защитить тебя. Я даже не смогу защитить самого себя. Но я должен остаться здесь, я должен попытаться спасти город… сделать что-нибудь! Бегство это ничего не даст. Они будут наступать, и рано или поздно все человечество окажется разделенным на небольшие районы-западни, и туда тоже придут вампиры, и тогда… это будет конец всему, ты понимаешь? Вампиры, в конечном итоге, уничтожат сами себя, но перед этим они уничтожат и все человечество, выпьют всю кровь до капли. Кто — то должен хотя бы попытаться остановить их!

— Но почему ты? Именно ты, из всех людей в мире?

— Потому, — тихо сказал он, глядя прямо ей в глаза, — потому что я оказался здесь. И я знаю их повадки. Кто еще знает о том, что ОНИ придут?

— Пусть этим занимается полиция!

— Полиция? Ну, я знаю из первых рук, как эффективна бывает полицейская служба. Нет, кроме меня за это дело взяться некому. И я пойду один, если такова воля божья. Поднимайся теперь наверх и собирай чемодан. — Он снова повернулся к бумажному мешку, который все время лежал, забытый, на кухонном столе.

Джо осталась стоять.

— Я не поеду, — запротестовала она. — Ты не заставишь меня.

— Глупо, — сказал он.

— Но я тебя люблю.

Палатазин повернулся:

— Тогда вдвойне глупо. Неужели ты не поняла ни слова из всего того, что я пытался тебе втолковать?

— Я знаю только, что должна быть рядом с тобой. Я не уеду.

Он долго смотрел на нее, в тишине она почувствовала, как жжет ей лицо взгляд мужа.

— Ладно, — сказал он наконец. — Если ты останешься до утра, то поможешь мне подготовиться. Начинай резать головки чеснока на кусочки.