Затем выскользнула из постели и остановилась на полпути, понимая, что она голая.

Схватив махровый халат из чемодана, накинула его на плечи и открыла дверь. Неслышно вошел посыльный и поставил на стол огромную вазу с белыми розами. Всё еще одурманенная сном, Хейди дала ему чаевые и вернулась к телефону.

— Прошу прошенья за задержку. Коммандер Миллиган слушает.

— Коммандер, — ответил голос Джека Мерфи, историка сената, — я разбудил вас?

— В любом случае пора вставать, — сказала она, стараясь замаскировать желание в тоне своего голоса.

— Я подумал, что вам приятно было бы кое-что узнать. Ваш запрос пробудил воспоминания в моем разуме. Поэтому я начал поиски вчера вечером после закрытия архива и наткнулся на кое-что очень интересное.

Хейди протерла глаза от сна.

— Слушаю.

— В папке отсутствуют фотоснимки подписания договора от тысяча девятьсот четырнадцатого года, — сказал Мерфи. — Однако мне удалось найти старый снимок Уильяма Дженингса Брайана, госсекретаря Вильсона в тот период, заместителя министра Ричарда Эссекса и Харви Шилдса, названного в подписи представителем правительства Его Величества, сделанный в тот момент, когда они садились в автомобиль.

— Не улавливаю никакой связи, — ответила Хейди.

— Простите, я не собирался сбить вас с толку. Фотография сама по себе почти ни о чем не говорит. Но на обратной стороне есть надпись, сделанная карандашом в нижнем левом углу. Её едва можно прочесть. Там названа дата, двадцатое мая тысяча девятьсот четырнадцатый год. Она гласит: «Брайан покидает Белый Дом с Североамериканским договором».

Хейди сжала трубку.

— Таким образом, он действительно существовал.

— Думаю, что это был лишь предполагаемый договор.

В тоне голоса Мерфи слышалась явная гордость за успешный ответ на брошенный ему вызов.

— Если хотите получить копию фотоснимка, мы должны назначить небольшую плату.

— Да, пожалуйста. Можете увеличить подпись на обратной стороне снимка?

— Без проблем. Можете всё забрать в любое время после трех часов.

— Замечательно. Большое спасибо.

Хейди повесила трубку и снова легла в постель, счастливо погружаясь в ощущение сделанного дела. В конце концов существует связь. Вспомнила о цветах. К одной из белых роз была прикреплена записка.

«Ты бесподобна без формы. Прости, что меня не будет рядом, когда ты проснешься.

Дирк».

Хейди прижала розу к щеке, губы растянулись в ленивой улыбке. Часы, проведенные с Питтом, вернулись, словно она смотрела на них через замерзшее стекло, звуки и все остальное слились в одной туманной фантазии. Он похож на фантома, который пришел и снова ушел в фантазию. Ясно напоминало о себе только соприкосновение их тел, только это и нарастающая внутри щемящая тоска.

Неохотно она освободилась от навязчивого состояния и взяла телефонный справочник Вашингтона с ночного столика. Длинным ногтем Хейди нашла нужный номер и набрала его. После третьего звонка ей ответили:

— Государственный департамент, чем могу помочь?

Около двух часов дня Джон Эссекс, подняв воротник пальто для защиты от резкого холодного северного ветра, приступил к проверке поддонов с искусственно выращиваемыми моллюсками. Сложное фермерское хозяйство Эссекса, расположенное в Коулз-Пойнт, Виргиния, занималось искусственным выращиванием устриц в прудах около реки Потомак.

Старик занимался забором проб воды, когда услышал, как кто-то позвал его. Женщина в голубой шинели офицера военно-морского флота стояла в проходе между прудами, хорошенькая женщина, если ему не изменяли его семидесятипятилетние глаза. Он убрал свои аналитические приборы и медленно пошел ей навстречу.

— Мистер Эссекс? — спросила она с теплой улыбкой. — Я звонила сегодня. Меня зовут Хейди Миллиган.

— Вы не назвали свое звание, коммандер, — сказал он взглянув на погоны.

Затем его губы расплылись в дружеской улыбке.

— Не использую это против вас. Я старинный друг военно-морского флота. Не хотите ли пройти в дом на чашку чая?

— Звучит превосходно, — ответила она. — Надеюсь, я ничему не помешала?

— Нет, всё можно отложить до наступления более теплой погоды. Я у вас в долгу за то, что вы, наверное, спасли меня от пневмонии.

Она почувствовала запах, которым был насыщен воздух.

— Пахнет, как на рыбном рынке.

— Вы любите устрицы, коммандер?

— Конечно. В них образуются жемчужины, не так ли?

Он засмеялся.

— Так может сказать только женщина. Мужчина восхвалял бы их гастрономические качества.

— Не хотите ли вы сказать, что они возбуждают сексуальные желания?

— Ничем не оправданный миф.

Она сделала кислую мину.

— Боюсь, у меня никогда не возникнет любовь к сырым устрицам.