— Дал твой отец. — Орк снял амулет и протянул девушке. — В тот день, когда… ну когда я обещал ему, что доставлю тебя к твоей матери. Сказал, что это поможет вам узнать друг друга…

Незнакомка вдруг схватилась за горло, словно его стянула невидимая удавка.

— Это дал тебе Каспар? — спросила она дрогнувшим голосом. — А ты Сорка? Ты… — Она порывисто шагнула вперед, распахивая объятия: — Дочь моя!

— Ну кажется, все! — Брехт вздохнул с облегчением, сделав шаг назад, подальше от Сорки, оцепеневшей в объятиях внезапно обретенной матери. — И не нужно больше никуда спешить…

Он вернулся к сбору вещей. Льор присоединился к нему. Терезий и Уртх остались стоять, как два памятника отвергнутым ухажерам.

— Сорка, — женщина отстранила ее и рассматривала, придерживая руками за плечи, — моя девочка! Ах, какая ты стала! Просто красавица… Я глазам не верю!

— Мама? — робко произнесла Сорка, не веря, что долгий путь наконец завершен. Совсем не так представляла она себе их встречу. Воображение рисовало девушке много разных вариантов, но о таком она не грезила даже во сне.

— Девочка моя, — женщина снова привлекла Сорку к себе, — конечно, ты думаешь, что я — бессердечная тварь, которая бросила свою малышку на произвол судьбы, но ты должна понимать… Мы — магри, и в землях людей у нас нет никаких прав. Мы — нелюди еще хуже, чем орки или гоблины… Нам многое запрещали…

— Я знаю.

— Хорошо! Тогда ты должна понимать, что у меня не было другого выхода. Я ждала ребенка, твоего брата. Нам запрещали иметь больше одного ребенка — и если бы не долголетие, наша раса давно бы уже исчезла с лица земли. Нас, меня и малыша, должны были убить, и я решила бежать. Здесь, на земле предков, я и родила твоего брата. Здесь живу я с моим сыном, а теперь будешь жить и ты!.. Ведь этого хотел твой отец, когда отправлял тебя ко мне?

Сорка обернулась на Брехта. Молодой орк закончил сборы и стоял в отдалении вместе с Льором.

— Да, — кивнула девушка, — он так хотел… Но, мама, а ты разве живешь здесь?

Женщина рассмеялась и взъерошила девушке волосы.

— Нет, конечно! — воскликнула она. — У нас есть целый город! Это там, в нескольких лигах к востоку, на берегу моря. Вы не добрались до него совсем чуть-чуть! Другие города находятся южнее, на побережье, но мы восстановили, только один. Нас ведь пока мало…

— Нас?

— Других магри! Нас чуть больше двухсот, не считая детей. Там есть и прекрасные молодые мужчины, которые будут рады встрече с тобой! А твой младший брат такой замечательный мальчишка! Я уверена, вы подружитесь!.. Тебе у нас понравится, девочка моя! Я намерена наверстать упущенное за все те годы, что мы провели в разлуке… Ну — женщина приобняла Сорку за плечи и развернула к остальным, — прощайся со своими провожатыми! Нам пора!

— Как? — чуть ли не хором воскликнули девушка и потрясенный таким поворотом событий Терезий. — Как — прощаться?

— Так, — пожала плечами женщина. — Мы — магри, и у нас своя судьба.

— Она — магри, — Уртх сжал локоть молодого князя. — Ты не помнишь историю? Пятьсот лет назад…

— Все равно, — насупился Терезий. — Она предназначена мне!

— У нас женщина делает свой выбор, — вскинулась мать Сорки. — А мужчина подчиняется, каково бы ни было решение! Мой Каспар был таким. Я выбрала его. Я же приняла решение о рождении второго ребенка, и он подчинился моему желанию расстаться ради спасения малыша. Наши женщины… мм… Сорка, — обратилась она к дочери, — мне так много надо тебе сказать… Твой отец был прекрасным мужем, отцом и любовником, но он был всего лишь мужчиной и многого не знал. Я уверена, кое-что будет для тебя настоящим откровением. Например, ты, наверное, хочешь узнать, как я сюда попала, да еще в… таком виде? — Она улыбнулась, демонстрируя свой наряд, а вернее, полное его отсутствие.

— Она сюда прилетела, — буркнул Брехт.

— Что? — Все посмотрели на молодого орка.

— Да, — пожал плечами тот. — Вы что, не видите? Они же одинаковые!.. Обе женщины, обе — магри. И если одна может летать, то почему бы не летать и второй?

— Летать? — переспросил потрясенный Терезий. — Ты хочешь сказать, что Сорка… что она не единственная и неповторимая?

— И единственная, и неповторимая — только в другом смысле! — поспешил успокоить его Брехт. — Я к тому, что они обе умеют летать!

— Да, — подтвердил и Уртх, — от них пахнет одинаково — драконами!

— Что? — Женщина, обнимая Сорку за плечи, развернулась к оркам. — Вы знаете?

— Ага, — кивнули они. — А как, по-вашему, мы сюда добрались через степи? Пешком долго, а на крыльях раз-два! — и на месте!

— Сорка, — женщина потрясенно взглянула на дочь, — неужели ты уже крылата?

— Что значит «уже»? — осторожно спросила та. — Разве у нас не с рождения есть крылья?

— С рождения, — кивнула ее мать. — Каждая женщина нашего племени с рождения имеет крылья, но до поры до времени они незаметны. Лишь когда в жизни девушки появляется мужчина, когда она познает любовь, крылья появляются, и она может… э-э… превращаться в дракона. Скажи, девочка моя, — она пытливо заглянула дочери в лицо, — кто он? Кто… э-э… дал тебе крылья?