— Разумно было бы предположить, что столь длительное путешествие утомило мою дочь, — заметил он. — Считаю, ей следовало бы отдохнуть несколько дней.

— Но я не устала, папа, — запротестовала Наталия.

Осуждение, звучавшее в словах ее отца, заставило девушку почувствовать себя неловко.

— Я рассчитал ваш путь так, чтобы самые короткие перегоны пришлись на последние три дня и дорога не слишком утомила вас, — медленно произнес лорд Колуолл, — и, следовательно, дал указание готовиться к завтрашнему дню.

— Я с радостью приму все, что вы, ваша светлость, решили, — проговорила Наталия. Продолжая ощущать исходившее от отца недовольство, она сочла необходимым сменить тему. — У вас великолепные лошади. Вы были абсолютно правы, положившись на них в том, что они доставят нас сюда к назначенному сроку. — Она с улыбкой взглянула на лорда Колуолла и добавила: — Из всех ваших замечательных подарков… за которые я безмерно благодарна вам… самый дорогой для меня, естественно, Крестоносец!

На лице лорда Колуолла отразилось непонимание.

— Крестоносец?

— Лошадь… которую вы подарили мне. Я ежедневно выезжала на прогулку верхом и намеревалась позже попросить вас, чтобы вы велели привезти Крестоносца сюда, в замок. Мне трудно выносить разлуку с ним.

— Хорошо, — согласился лорд Колуолл. — Это легко устроить. Когда твой отец вернется домой, он передаст мои указания конюху, и тот доставит Крестоносца.

— О, благодарю вас! Спасибо! — обрадовалась девушка. — Я не сомневалась, что вы поймете, как много он значил для меня все эти годы.

Наталия не заметила, что недоверие, отразившееся в глазах отца, сменилось гневом.

У преподобного Адольфуса не укладывалось в голове, что после столь утомительного путешествия из Кумберленда его на следующий же день после свадьбы отправят назад, словно слугу, надобность в котором отпала.

Сэр Джеймс, как бы догадавшись, о чем думает викарий, попытался скрасить неловкость и подвел преподобного Адольфуса к расставленной на столике коллекции табакерок тончайшей работы, поэтому они не слышали беседы Наталии и лорда Колуолла.

— Не знаю, милорд, — заговорила девушка, — как мне благодарить вас за все, что вы сделали для меня! За такие прекрасные туалеты… даже не верится, что они мои.

— Все ваши платья — точная копия тех, что были заказаны в качестве приданого для дочери первого лорда Колуолла, жившей во времена правления Карла Второго. Она вышла замуж за герцога Уэссекского, — ответил лорд Колуолл. — Я нашел полное описание туалетов и заказал вам приданое именно по этому списку. — Помолчав, он добавил: — Что же касается вкуса, то в подобном вопросе я полностью доверяю мадам Мадлен.

Его заявление разочаровало Наталию, и радостное выражение на ее лице померкло. Она-то думала, что он сам — и с любовью — выбирал для нее и те роскошные платья, что висели сейчас в ее гардеробе, и одежду, которую прислал в дом ее родителей, и изумительную накидку, подбитую горностаем. Но девушка тут же напомнила себе, что глупо было даже предполагать подобное. Ведь он так чтит традиции. А как иначе, если живешь в. столь прекрасном замке? Если носишь имя, уходящее корнями в глубину истории Англии?

Сделав над собой усилие, она заставила себя улыбнуться.

— Я очень благодарна вам.

— Не надо благодарить меня, — произнес он. — Моя жена должна во всем соответствовать своему положению.

Наталия бросила на него быстрый взгляд и собралась что-то сказать, но в это мгновение появившийся в дверях дворецкий объявил, что обед подан.

Лорд Колуолл подал Наталии руку, и они, миновав мраморный холл и широкий коридор, направились в банкетный зал. Пальцы девушки затрепетали, когда она осознала, что впервые касается своего будущего мужа.

"Какая у него гордая осанка", — отметила она.

Когда они проходили мимо украшавших стены доспехов, Наталия живо представила, как лорд Колуолл выглядел бы в шлеме с плюмажем.

Простота и строгость высокого готического потолка столовой в некоторой степени смягчались каменными резными капителями. В огромном камине горело целое бревно, на стенах были развешены портреты предков лорда Колуолла. Стулья с высокими спинками были обиты гобеленом, сотканным, как позже узнала Наталия, много веков назад трудолюбивыми хозяйками замка. Стол был сервирован золотыми приборами и украшен канделябрами. Наталия, которая села по правую руку от лорда Колуолла, почувствовала себя маленькой и ничтожной в этом просторном зале, где свободно разместились бы сотни человек.