Не надо искать смысл жизни, может, никакого смысла вовсе и нет. А может, у нее есть какой-то смысл, о котором вы никогда ничего не узнаете. Очевидно, что жизнь не имеет для вас смысла, иначе бы вы здесь не сидели и не задавали эти вопросы. Все, что вы делаете, кажется абсолютно бессмысленным, это факт. И пусть вас не волнуют другие. Весь мир — это ваша протяженность. Вы думаете, чувствуете и переживаете точно так же, как думают, чувствуют и переживают все остальные в этом мире. Цели могут быть разные, но механизмы и инструменты, которые вы используете для достижения определенной цели, ничуть не отличаются от тех, которые используют другие для достижения их целей. С какой стати у жизни должен быть какой-то смысл? Как только ребенок появляется на свет, его интересует только одна вещь: выживание. Инстинкты питания, самосохранения и размножения, которые заложены в этом ребенке, являются способом жизни. Это жизнь выражает себя, вот и все. Вам не нужно накладывать на это какой-то смысл.

В.: Но самой жизни недостаточно. У нас есть устремления, цели, мы чувствуем, что жизнь должна быть более разумной и осмысленной.

У. Г.: Вместо того чтобы жить, вы одержимы вопросом: «Как мне жить?» Эта дилемма закладывается в нас нашей культурой, и именно она виновата во многих наших проблемах. Поскольку вы мертвы, поскольку вы не живете то, что мы называем жизнью, вас волнует, как вам жить. Если вам удастся избавиться от представления о том, что вы должны вести лучшую, более благородную, более значительную жизнь, вы замените это верование каким-нибудь другим. Вы должны осознать тот факт, что вы ничего не знаете о том, что такое жизнь и как ее жить.

В.: Несмотря на то что мы не живем, мы очень боимся смерти.

У. Г.: Тело реагирует на жизнь вокруг него; пульс, различные физиологические процессы, биение жизни — все это указывает на присутствие жизни. Когда эти процессы прекращаются, наступает то, что вы называете клинической смертью. Затем мы видим, как тело распадается на составные элементы, принимая новые различные формы жизни. Но эта непрерывность жизни в новых формах — слабое утешение для вас, потому что вы хотите продолжать жить в этой форме, со всеми вашими недостатками. Если тело закопать в землю, червям будет праздник. Если выбросить его в воду, пировать будут рыбы; жизнь будет продолжаться все равно. Но не будет того, кто переживал бы смерть, — не будет вас. Смерть существует только в клиническом смысле.

В.: Если я на самом деле не живу, если я не могу познать смерть, если мне плевать на общество, если моя жизнь на самом деле бессмысленна, если мое знание о себе, заработанное с таким трудом, — это лишь показатель моего невежества, значит, то, что я принимаю за реальность, является проекцией моего ума…

У. Г.: Где этот ум, о котором вы говорите? Вы можете показать его мне? Нет такой вещи, как ваш ум или мой ум. Ум везде, это как воздух, которым мы дышим. Есть сфера мысли. Она не ваша и не моя. Она есть всегда. Ваш мозг работает как антенна, принимая и выбирая сигналы, которые он хочет использовать. Вот и все. Вы используете сигналы для взаимодействия.

Прежде всего мы должны общаться сами с собой. Мы делаем это с самого детства, когда мы постоянно даем всему имена. Общение с другими сложнее и начинается позже. Проблема, или патология, если можно так сказать, появляется, когда вы постоянно общаетесь с собой, независимо ни от каких внешних потребностей в работе мысли. Вы все время взаимодействуете с собой: «Я счастлив… Я несчастен… В чем смысл жизни?» и так далее.

Если нет этого непрерывного разговора внутри себя, нет вас, такого, каким вы знаете и ощущаете себя сейчас. Когда больше нет этого внутреннего монолога, нет и потребности в общении с другими.

Значит, вы общаетесь с другими только для того, чтобы поддерживать общение с самим собой, ваш внутренний монолог. Этот вид общения возможен только тогда, когда вы полагаетесь на необъятную совокупность мыслей, которые передаются от человека к человеку из поколения в поколение, и пользуетесь ею. Люди в процессе эволюции научились извлекать из этого хранилища более утонченные и рафинированные мысли, чем остальные животные, и делать это быстрее. У них мощные инстинкты. Благодаря мышлению человек получил возможность выживать более эффективно, чем другие виды. Эта способность мысли к адаптации стала проклятием человечества.

В.: Кого бы вы ни винили в этом — общество, гены, эволюцию или влияние звезд, все равно все сводится к одному: все мы глубоко обусловлены, и нам нужно освободиться от этой обусловленности, чтобы функционировать естественно и свободно. Это очевидно, разве нет?

У. Г.: Для меня это совершенно не очевидно. Существовать без обусловленности для вас просто невозможно; что бы вы ни делали, вы обусловлены. «Необусловленность», о которой говорят духовные гуру, — это вранье. Идея необусловленности или сама необусловленность — это всего лишь очередной товар для продажи на рынке духовности. Она абсолютно неприменима. Вы увидите сами. Все, что вы делаете, обусловлено чем-то. Необусловленность применительно к себе не имеет никакого смысла. От чего нужно освободиться, так это от самого желания освободиться от обусловленности. Обусловленность — это разумность, способность адекватно реагировать на окружающее. Это не имеет никакого отношения к вашим фантазиям, воображению или мышлению, которые вы считаете высотами разумности.

В.: Если вопрошание, самопознание и необусловленность не помогут решить мою основную дилемму, тогда, может, наука могла бы помочь благодаря техникам продления жизни или генной инженерии…

У. Г.: Даже генная инженерия, которой увлекаются ученые, направлена не на благо человечества. Если у них что-то получится, это передадут государству. Государство будет использовать это для того, чтобы контролировать всех и вся. Промывание мозгов, которое проводилось на протяжении многих столетий, устареет. При помощи простой инъекции генетически измененного вещества государство сможет превратить своих граждан в кровожадных солдат, безмозглых бюрократов или во что пожелает.