Хелен молчаливо смотрела мимо его плеча на противоположную стену:

— Я получу доказательства всего.

— Конечно, он твой брат, но…

— Ты должен кое-что понять о Карлосе, — решительно произнесла она, снова смотря в его глаза. — Его репутация… его… его… — Она с трудом подыскивала слова. — Он одержим своим происхождением и думает только об этом. Знаешь, каково было в школе? Никто не прикасался к девочкам Валеро. Мне льстило, что у меня есть чересчур заботливый брат. А вот Габриэла это ненавидела, но выбора у нее не было, учитывая произошедшее в Испании. А когда я повзрослела, его покровительство стало…

— Удушающим.

Она кивнула:

— Он никогда не думал обо мне, а только о себе и своей идеальной репутации.

— Хелен…

— Он ни разу не взял Беллу на руки! — У нее перехватило дыхание. — Он никогда даже не спрашивал о ней!

«Она наконец поняла, кто такой Карлос».

Алексу хотелось взмахнуть кулаком и победоносно закричать, но триумф померк под ее страдальческим взглядом.

Затем Хелен сказала:

— Из того, что слышал Карлос… Что я слышала. У твоего отца не было любовницы?

У него замерло сердце.

— Нет.

— Тогда о чем вы спорили?

— Ни о чем серьезном. — Алекс быстро поднялся. — Я прошу тебя оставить это, Хелен.

Она колебалась, услышав его резкий и грубый тон. Он быстро натянул трусы. Несмотря на внешнее самообладание, Алекс был в смятении.

— Я это не оставлю, — решительно сказала она. — Расскажи мне, Алекс, пожалуйста!

— Я сказал, отстань! Только потому, что мы спим друг с другом, ты не получаешь карт-бланш, чтобы влезать в мою жизнь!

Ей показалось, что она получила пощечину. Кровь отлила от ее лица, в груди образовался тяжелый ком.

— Итак, я хороша только для секса?

Алекс почувствовал отвращение, увидев, как исказились черты ее лица.

«Ты искал способ оттолкнуть ее от себя, ты его нашел».

— Я думаю, мне следует уйти.

Она потянулась за платьем, на ее высоких скулах держался румянец.

Алекс простонал:

— Хелен, ты не должна…

Возясь с одеждой, она бросила на него взгляд. Наконец надела платье.

— Завтра я улетаю домой, помнишь? Мне нужно сосредоточиться на твоей кампании.

Хелен схватила туфли и поспешила к двери в молчании. И все же, резко открыв дверь, она заставила себя оглянуться.

Алекс взял пульт дистанционного управления телевизором и начал переключать каналы. Его обнаженная спина была такой напряженной, что Хелен ужасно захотелось прикоснуться к нему и помочь расслабиться.

— Ты должен подумать над ситуацией с Карлосом. Если ты будешь с ним бороться, это попадет в прессу и отрицательно повлияет на все, чего мы пытаемся здесь достичь.

Он кивнул:

— Я подумаю.

Его ответ резанул по сердцу Хелен, но она сдержалась, вышла и тихо закрыла дверь за собой.

Хелен остановилась в коридоре. Приглушенный свет отбрасывал ее тень на белоснежные стены. Она осторожно коснулась рукой двери.

— Я люблю тебя.

Ей хотелось кричать об этом, а не шептать в пустоту.

Хелен медленно пошла по коридору, держа в руках туфли. Наконец, оказавшись у своих апартаментов, она стала искать ключ в сумочке.

Алекс не лгал ей по поводу Карлоса. За всеми этими ужасными слухами стоял ее родной брат, который старался не только разрушить репутацию Алекса, но и мимоходом навредить Пам и Челси.

А ведь у нее имеется еще одна сенсация для Алекса.

Хелен осторожно разбудила Жасмин, которая заснула на диване, затем быстро приняла душ.

Следующий час Хелен лежала в огромной кровати, не смыкая глаз. Тихий плач нарушил тишину. Хелен поднялась, вошла в комнату Беллы и взяла ее на руки. В полумраке она нежно успокаивала проголодавшегося ребенка, пока доставала бутылочку со смесью из холодильника и подогревала ее, а затем устраивалась на диване.

— Я ведь неправильно поступаю, не желая сказать ему правду, Белла? — мягко прошептала она ребенку, которого кормила. — Я обещала Габриэле сохранить наш секрет и обеспечить твою безопасность…

Она умолкла и сжала пальцами бутылочку. Хелен вспомнила ярость и обиду Алекса, когда он впервые увидел Беллу на борту самолета.

— Он по-прежнему думает, что ты моядочь.

И хотя Хелен отчаянно желала, чтобы Белла оказалась ее дочерью, она понимала, что не может открыть Алексу всей правды. Не теперь. Это произойдет позже, когда между ними снова возникнет доверие.