— Но, синьор! Синьора Джульетта…

— Предоставь синьору Джульетту мне. — Выражение лица Дзани, помимо его воли, стало холодным и жестким. — Пошел вон!

Манелли встретился с ледяным взглядом синьора Луки Дзани, и на лбу у него выступила испарина. Но все же он не сразу подчинился приказу, так как уже испытывал на себе жестокий нрав синьоры Джульетты.

Но тут Лука услышал, как дверь за его спиной распахнулась и вошла Джульетта под руку с Савини.

— Что ты здесь делаешь, Лука? — спросила она.

— Я мог бы задать тебе тот же вопрос, дорогая, — ответил Лука, но смотрел он на Савини. А тот не сводил с цыганки плотоядного взгляда. — Или ты привела сюда Савини, чтобы он мог расплатиться с этой девушкой за то, что она сказала правду?

Только сейчас Кьяра поняла, что происходит и зачем ее привели в эту комнату: старое пугало с выпученными глазами хочет овладеть ее телом. И все остальные намерены способствовать этому.

Она подавила крик возмущения и страха, готовый вырваться из груди. Словно дикий зверь, окруженный со всех сторон охотниками, она замерла. А потом бросилась бежать.

Лука, стоявший к ней спиной, каким-то шестым чувством понял ее намерение. Резко обернувшись, он преградил ей дорогу, схватил обеими руками и безжалостно стиснул в объятиях. Кьяра попыталась вырваться, но тот держал ее слишком крепко.

Однако Кьяра была полна решимости вырваться. Этот изнеженный франт, щеголь в шелку, парче и кружевах — воплощение зла и жестокости, но он трус. Однажды он сумел от нее улизнуть.

Она изо всей силы ударила Луку локтем в живот, но он лишь тихо чертыхнулся и еще крепче сжал ее. Кьяра продолжала биться и, неожиданно наклонившись, впилась зубами ему в руку.

Тут Лука отбросил все попытки сохранить самообладание и, схватив цыганку за волосы, дернул так, что у нее искры посыпались из глаз.

— Да успокойся же ты! — прорычал он. — Я не сделаю тебе ничего плохого.

— Нет! — закричала она. Воспоминание о дьявольском блеске его глаз в ту ночь почти два года тому назад придало ей новые силы. — Отпусти меня! — Цыганка сумела вырваться и, прежде чем он успел увернуться, вонзила ногти ему в щеку.

Терпение Луки лопнуло. Как клещами он сдавил ее руки и так резко завел их назад, что она вскрикнула от боли. Одной рукой он сковал ее запястья, а другой обхватил за шею и прижал к себе.

Кьяра затихла. Силы разом покинули ее. Но тут она увидела свет. Не веря себе, девушка пыталась разглядеть темный силуэт. Напрасно.

Очнувшись, Кьяра встретилась с ним взглядом. Глаза Луки были черными, как ночное небо, в золотистых крапинках, похожих на крошечные огоньки. И взгляд, против ее ожидания, был не злобным, а вполне доброжелательным, даже веселым.

— Ну, — смеясь спросил он, — решила наконец сдаться?

Жизнь научила Кьяру хитрости: иногда лучше уступить, чтобы потом ударить с удвоенной силой. Поэтому она потупила глаза, притворившись, что покорилась.

— Я не сдалась, — тихо сказала она. — Просто подчиняюсь грубой силе.

— Мудрое решение. Если я тебя отпущу, ты попытаешься снова меня как-нибудь покалечить?

Кьяра кивнула.

— Посмотри на меня.

Он взял девушку за подбородок и обратил к себе ее лицо. Когда их взгляды встретились, она почувствовала, что ненависть куда-то исчезает. Как ни старалась она удержать ее, свет, словно кокон, окутавший этого человека, ослеплял.

Лука заметил страх в ее глазах.

— Не бойся. Я не причиню тебе зла. — Он было немного ослабил тиски, но она тут же зашевелилась, и Лука снова крепко сжал ее руки. — Придется тебе потерпеть, пока я не удостоверюсь, что ты не убежишь, — несмотря на мягкость тона, в голосе звучал металл.

— Ты сказал, что отпустишь меня!

— Так и случится, — улыбнулся он, — но сделай одолжение, побудь со мной еще немного. — Он опустил руку и крепко прижал Кьяру к себе.

— Какая трогательная сцена! — В притворном восторге Джульетта захлопала в ладоши. — Я и не подозревала, дорогой, что тебе нравится насилие, а то бы давно оказала тебе такую услугу. Однако, — она ударила сложенным веером по ладони, — я полагаю, пришло время заняться делом.

— А я полагаю, что самое время синьору Савини удалиться, — отозвался Лука. — Я слышал, что Большой совет начинает работу рано утром.

— Но вы обещали… — запротестовал Савини.

— Уверен, вы неправильно поняли. — Улыбка, появившаяся на лице Луки, скорее напоминала волчий оскал. — Синьора Джульетта имела в виду, что все, происшедшее здесь сегодня вечером, останется в тайне.

— Сплетни все равно пойдут. Вы же знаете, как венецианцы любят позлословить, — возразил Савини. — Самое малое, что вы можете сделать, это…