Мэри расплакалась. Она размазывала слезы по лицу, оставляя грязные разводы. Терри вздохнула.

— Иди сюда и умойся, — подозвала она гостью, открывая кран с водой.

Девушка послушно приблизилась к раковине и склонилась, омывая лицо прохладной водой. Процедура несколько успокоила ее, и когда она вернулась на место, то слез уже практически не было.

— Ну говори.

Терри к этому моменту уже приготовила бутерброды и поставила тарелку перед Мэри.

— Мне стыдно об этом говорить, — прошептала Мэри.

— Ты меня пугаешь, — настороженно заметила Терри.

— Я проснулась, потому что мне приснился кошмар…

В конце концов Мэри коротко рассказала о том, что случилось.

Терри нахмурилась. Она совершенно не ожидала услышать то, что услышала. Только вчера Ричард хотел переспать с ней, Терри. И, когда эти планы сорвались, тут же утешился в объятиях другой женщины.

Как же хорошо, что у нее так ничего с ним и не было. А ведь так хотелось…

И так было стыдно вспоминать, что она чуть не отдалась ему прямо в машине.

Фу!

— Ну, Мэри, ты же не думала, что твой папа так и будет всю жизнь один, — мягко заметила Терри, не сводя с девушки пристального взгляда.

Мэри вздохнула.

— Мы с ним так хорошо ладили. Я была уверена, что ему никто не нужен, — жалобно пробормотала она.

Терри покачала головой. Как Мэри наивна! Даже подумать страшно, что было бы, если бы она застала своего папашу, так сказать, в деле!

— То, что твой отец с Салли, нисколько не принижает ваших отношений, — между тем возразила Терри. — Вас связывают одни чувства, и никакая Салли их не порвет, не уменьшит. С ней у него совсем другое…

— Что?! Что?! — вскричала Мэри, вновь заливаясь горючими слезами. — Неужели он не может без женщины?! Неужели это так трудно?!

Встав, Терри приблизилась к девушке, села на табурет рядом с ней, привлекла ее к себе, погладила по растрепавшимся темно-каштановым волосам.

— Глупышка, — пробормотала она, — ты просто сама не осознаешь, на что хочешь обречь своего отца. Когда ты подрастешь, то поймешь, что человек не может без любви…

— Но это не любовь! Не любовь! — зло проскулила Мэри. — Ее нельзя любить… она же хищница…

Терри вздохнула. Что тут скажешь?

— Мы не знаем, что у твоего отца с твоей учительницей, — мягко увещевала Терри. — Пойми, а вдруг они действительно любят друг друга?

Но она и сама не верила в это. Какая может быть любовь, если он только накануне вечером чуть не соблазнил ее? И лишь звонок Колина позволил Терри удержать позиции…

— Нет, она не любит его, — пробормотала Мэри. — Она никого не любит. Она смотрит на меня и не может скрыть отвращения! Думаешь, я не знаю, насколько уродлива?!

Отстранившись, Мэри взглянула на нее, и Терри увидела столько страдания в этих детских глазах, что у нее сжалось сердце.

— Ты… ты не уродлива, — твердо сказала Терри. — Просто так уж случилось… Но, поверь, все поправимо. Есть хирурги, которые могут исправить твою внешность. Но даже сейчас… ты совсем не уродлива…

И Терри действительно так думала. Под не слишком приятной оболочкой скрывалась тонкая ранимая душа, и она разглядела эту душу, прониклась к ней симпатией, можно сказать, приросла к ней в одно мгновение, если такое только было возможно.

— Ты лжешь, — горько прошептала Мэри, отвернувшись. — Эти парни сегодня… Они издевались надо мной… Они кричали, что я ужасно страшная… Ты понимаешь?! — Она с болью посмотрела на Терри. — Я ужасно страшная! Ужасно!..

— Они не знают тебя! — воскликнула Терри. — Они видят лишь внешность. Но разве можно на основе этого судить о человеке? Мэри! Ну они — тупые, недалекие люди. Не уподобляйся им и не думай, что их мнение — единственно правильное! Ты же умная девушка и прекрасно знаешь, что внешность — далеко не самое главное в жизни!

— Неправда, — прошептала Мэри, и одинокая слезинка скатилась по ее изуродованной щеке. — Внешность — это все… Я никогда не целовалась с парнем… Ты можешь себе такое представить? — Она бросила короткий взгляд на Терри. — Мне уже пятнадцать, а я никогда не целовалась! Да, возможно, для кого-то это мелочи. Но не для меня! Я всю жизнь всех боялась. Боялась того, что люди будут видеть во мне уродину. Ну почему ты не видишь? Почему не вздрагиваешь, когда смотришь на меня? Почему? — Она пытливо уставилась на Терри.