Люцифер сказал скептически:

– Тем более что хрен нам и на хрен не нужен. Потому нормальный человек, как вот я, и не вникает в эту хрень. Мне все равно, какие там ряженые ходят, мне оптоволокно на дачу подавай, а то у спутникового чересчур канал узкий!

– Дикарь, – сказал Вертиков с отвращением. – Вот-вот чипы вставим, только в инете будешь всегда, никаких тарелок на даче… а ему оптоволокно, видите ли! Решил остаться с биоконами?

Сегодня я увидел по жвачнику короткое интервью, которое дал, пока шел от подъезда к машине, один из тех, кого называют олигархами. Короткими фразами он успел сказать больше, чем иной деятель за получасовую речь, но я не столько вслушивался, как всматривался.

Эльвира пошла в него, как ростом так и статью, такое же волевое лицо, только ее отец относится к сравнительно небольшой группе, пренебрегающих мнением общественности. Как в те времена, когда подтяжка лица тщательно скрывалась, так и в эти, когда стала почти обязательной для преуспевающего человека. Эльвира как-то сказала, что отец принципиально уперся и окопался на позициях, что в человеке все должно быть естественным.

Правда, зубы все-таки вставил: пришли времена, когда с щербатым ртом или гнилыми зубами стало появляться в обществе неприлично, но поставил себе металлокерамику предельно приближенного вида для его возраста. В то время как остальные делали себе красивые ровные зубы, белоснежные и сверкающие, вне зависимости от своего возраста, он проследил, чтобы ему зубы сделали желтые, прокуренные и наполовину съеденные.

Точно так же он утверждал, что лицо должно соответствовать возрасту. Если стукнуло семьдесят, то должно быть вроде печеного яблока: сморщенное, желтое, с сухой кожей и чтоб морщина на морщине. Человек ценен вовсе не внешностью, тем более – мужчина.

С ним давно не спорили, это раньше отстаивали свою позицию, но когда общество наконец-то приняло наши ценности, то отставшие вызывали только снисходительную усмешку.

И все-таки он был очень хорош этот альфа-самец, умен, быстр, напорист, все так же работоспособен, а свою огромную империю держит в руках, не позволяя управляющим за его спиной даже пошевельнуть пальцем.

И успевает следить за новинками хай-тека, вспомнил я брошенные вскользь слова Эльвиры, что у нее даже дед пользуется наладонником и сам инсталлирует себе программы, хотя мог бы шевелением пальцев велеть сделать это специалистам.

Лавина открытий нарастает, каждый день на рынке появляются навороченные штуки со сложными программами, сейчас мини-компьютеры не только в каждом кофейнике или чайнике, но даже в ложках и вилках, где поднимают крик, если слишком горячо и можно обжечь язык, когда нитраты или канцерогены, слишком много тугоплавких жиров и все такое прочее, навязчивая забота о здоровье.

Даже генетики, что еще не в силах убирать дефектные гены из взрослого человека, похвастались об успешном изменении кода муравьев тетрамориум. Теперь любители домашнего содержания могут заказывать по недорогой цене этих самых неприхотливых и всеядных муравьев размерами от пяти до десяти сантиметров, а это почти с мышь, в таких случаях легко рассмотреть и без лупы красоту этих уникальных и умных животных.

Но алармисты тут же закричали о недопустимости таких экспериментов. Дескать, у муравьев всего один-два ганглия в мозгу, и то создают настоящие цивилизации, а у модифицированных мозги будут в сотни раз, если не в тысячи, крупнее, в этом случае кто знает, чего от муравьев ожидать?

Урланис пришел на работу тихий, пришибленный, голова втянута в плечи, я тут же вызвал к себе и потребовал, стараясь выглядеть грозным, чтобы все и начистоту.

Он тяжело вздохнул:

– У меня как раз тетры… Люблю их! Неторопливые, никогда не суетятся, не дергаются из стороны в сторону, бегут без рывков, красиво… И характер у них спокойный, но упорный…

– Говори о деле, – напомнил я.

Он вздохнул еще тяжелее:

– Да вот сбежали, морды поганые. Неблагодарные. Я ж им и корм, и все удовольствия…

Я даже привстал:

– Модифицированные? Сбежали?

– Нет-нет, – сказал он быстро, – не бойся, не в городской квартире!.. У меня из загородного домика. Отжали крышку, за ночь вынесли расплод, как-то вытащили царицу… может, покалечили?.. осталась только шелуха от куколок.

– И где они теперь? – потребовал я. – На участке?

Он оглянулся, прошептал:

– Я смотрел. Одна норка посреди двора показалась подозрительной, но раскопал… пусто. Похоже, ушли в лес, он рядом. Для них такой переход – пустяк.

Он смотрел с надеждой, я в бессилии сжал и разжал кулаки. Тетрамориумы всеядны, численность племени у них зависит только от количества еды, а ее будут собирать всякую, как белковую, так и углеводную. И отовсюду, не делая различий между захваченными в процессе рытья тоннеля семьями мышей или задремавшей на солнышке хозяйской кошкой.