Шрифт:
– Боком? – спросил Урланис, не упускающий случая сострить, неважно, к месту или нет.
Корнилов проигнорировал неудачника, смотрел на всех нас вопрошающе.
– Не чувствуете угрозы?
Люцифер добросовестно подумал, ответил честно:
– Пока нет.
– А потом?
Люцифер пожал плечами:
– Авось успеем добежать до сингулярности раньше, чем эта угроза станет реальной.
Корнилов покачал головой.
– Не уверен, – проговорил он мрачно. – Не уверен… А если не успеем? Ломка устоев будет такой, мало не покажется. В человеке заложен огромнейший заряд… или жажда нарушений! Пока что удавалось переводить в сексуальную сферу, трахались тайком, нарушая супружескую верность, и чувствовали себя глубоко удовлетворенными, то есть революционерами, бунтарями, потрясателями моральных устоев общества! А сейчас что, превратиться в послушные винтики?
– Ими и были, – буркнул Кириченко.
– Были, – возразил Корнилов, – но не чувствовали!.. Две большие разницы, как говорят в Мухосранске. В каждом из нас огромнейший заряд бунтарства, противодействия, жажды ломать и крушить… На что направить теперь? Где это безопасное русло?
Кириченко подумал, буркнул:
– Пусть бунтарят в науке. В хай-теке.
Корнилов спросил с отвращением:
– Самому не смешно?
Кириченко ответил с раздражением:
– Нет. Я могу, почему они не могут? Все мы от Адама и одной из его обезьян. Ладно-ладно, я понял. Может быть, запустить еще и тараканий грипп, чтобы уменьшить численность дураков? Будет передаваться только от тараканов, его сделать нетрудно, а вымрут только неряхи и алкоголики, у которых тараканы на кухне.
Урланис подумал, подумал, сказал нерешительно:
– Корень, конечно, грубая свинья, но резон есть. Новый штамм гриппа должен поражать всех, у кого недостаточно развито мышление. Алкоголиков, фанатов хоккея и футбола… вообще болельщиков, пивоманов… ну, список можно уточнить…
– В сторону расширения, – добавил Корнилов с нехорошей усмешкой людоеда.
– Тех, – сказал Кириченко, – кто умеет нарушать только правила вождения и общественную мораль. А вот хамов и наглецов, потрясающих основы науки, будем забрасывать цветами.
– Лучше грантами, – заметил Урланис.
Кириченко посмотрел осторожно в мою сторону:
– Благодаря гениальной и мудрой политике нашего светоносного вождя с грантами вроде бы пока в порядке.
Глава 6
Чипы «Омега» поступили в продажу ограниченной партией и по очень высокой цене, но хотя это и прорывная технология, однако ажиотажа с покупками нет. Напротив, все осторожничают, а приобретают его совсем уж фрики.
Когда я взял бифштекс и сел за стол к своим орлам, где на этот раз и трое наших женщин, тихих, как мыши, Кириченко с подцепленным на вилке куском мяса рассуждал:
– Бунтарство принимает и такие формы, как пойти налево, нарушить правила на дороге… Мы гордимся этим, мы получаем радость от осознания, что нарушили, а ведь это неправильно… но получаем же! И это вот все разом кончится?
Люцифер возразил:
– Ну почему кончится? Сверхорганизм уже заранее принимает защитные меры.
– Ну-ну?
– Свингерство, – напомнил Люцифер, – групповухи, шведский вариант… Еще Эммануэлла, ведомая им, как теперь понимаем, проповедовала брак без ревности! И когда заставала мужа с другой женщиной в постели, просто присоединялась к их забаве…
Кириченко помотал головой:
– Да, похоже, Сверхорганизм все предусматривает и готовит нас, дураков, заранее. Может быть, в самом деле не все так страшно?
Урланис сказал жарко:
– Страшно не то, что жена все узнает и морду набьет! Страшно, что потеряем сладость нарушения запретов!.. А без запрета это то же самое, что и свою жену, разве не так?.. А мне это исполнение супружеского долга уже осточертело давно, сперва рукоблудствовал, теперь свидольствую.
Антонина улыбнулась, Маринка тихонько хихикнула, а Урланис повернулся ко мне:
– Так, шеф?
Я огрызнулся:
– А если не так, что-то можем изменить?
Они переглянулись, разом подняли и опустили плечи. Все верно, пришло время, как говорят новостники и колумнисты, Великой Правды. Хотя, конечно, слово «великая» здесь неуместно, точнее бы «полной» или «предельной», но народ любит простое и пышное, так что заговорили о Великой, когда ничто не будет скрыто. В инете, с экрана жвачника и вообще отовсюду предрекают великий шок, потрясение устоев, а то и гибель человечества, но мы к этому шли последние полтора века через реформации, сексуальные революции, раскрепощения, показы мод, освобождение от морали, долга, чести, верности, гей-парады. Так что особенной катастрофы не произойдет, итак прекрасно знаем, что все мы дети Фрейда и обезьяны, подлые похотливые животные.
– Есть признаки, – сказал Корнилов в своей обычной веской манере, – что началась Контрреформация. Некоторые предпочитают называть ее Реконкистой, что, на мой взгляд, красивше, хотя смысл тот же.
Люцифер поморщился:
– Заявлены слишком высокие цели… Дескать, при полной открытости всего-всего, подавить до минимума все обезьянье, а человеческое, вернее, надобезьянье, развивать и культивировать.
– Новые пуритане, – изрек Кириченко. – Хороший знак. Похоже, с этой сексуальной революцией дошли до высшей точки, и теперь маятник может качнуться в другую сторону…