– Мы не знали как следует, что нам делать,– объясняет мне Шамбор.– Как было условлено, мы ждали ваших указаний в том бистро. Поскольку вы не появлялись, мы на всякий случай решили узнать, в чем дело. На тротуаре перед домом мы встретили г-на Дорвиля.

– Я тоже беспокоился,– говорит Дорвиль.

В этот момент Мирей, забившаяся в угол, начинает истерично смеяться. Ее неприятный смех похож на завывание. Она производит не меньше шума, чем автоматная очередь. Это выводит из себя Кастеле.

– Заставьте ее заткнуться, эту шлюху! – орет он в свою очередь.

Дав ей несколько оплеух, я заставляю ее замолчать – не из желания послушаться этого негалантного прохвоста, а потому, что боюсь, что она поднимет на ноги весь квартал. Она продолжает смеяться, но уже беззвучно. Я протягиваю ей бутылку водки, и она опустошает ее прямо из горлышка. Это ее успокаивает.

– Может быть, сходить за остальными?-спрашивает Шамбор.

– Да. А я пойду за своим коллегой.

Мы с Андре спускаемся.

– Я надеюсь, вы знаете, что делаете, да?– говорит денщик.

– Не беспокойтесь, отвечаю я, улыбаясь.

Некоторое время спустя в гостиной собирается военный совет. Мирей отсутствует: За, большой специалист по уходу за дамочками, уложил ее в постель, напичкав снотворными.

– Господа,– говорю я,– позвольте представить вам Кастеле, или Блуа, если угодно. Это, впрочем, одно и то же. Блуа – это маленький замок… Кастеле [34] … Одно время я считал, что Блуа обозначает другой замок, но, как говорится, ошибка была совершенно законной. Этот Блуа и есть тот предатель, которого вы ищете и которого капитан видел в коридорах жандармерии. Он хромает, и одно плечо у него выше другого, а очки, которые он теперь носит, всего лишь маскировка, в них вставлены простые стекла.

Я рассказываю, что произошло с того момента, как шпик Сигари его узнал.

Идиоты, взрывается Кастеле, когда я кончаю рассказывать. Я знал этого Бюрма совсем ребенком, он уже тогда врал как сивый мерин. Смотрите, чтобы он не завел вас слишком далеко своим неумелым детективным романом. То, что он говорит,– сплошной бред, у него полно пропусков и темных мест.

– Мне,– вмешивается алжирец, выглядящий очень выразительно, типичный школьный учитель,– мне плевать на темные места. Темные места есть в любом рассуждении. Вот, например, я, который вас немного знал там, Кастеле… и вы меня знаете, хотя и не подаете виду, с тех пор как мы здесь… Я знаю, и вам это известно, что вы входили в одну группу… о, вы, конечно, не занимали особых постов, но в конце концов… Вот поэтому я и не понимаю, как вам удалось узнать дату и место той встречи…

– Это, скорее, очко в мою пользу, разве нет?

– Не спорю. Или другой неясный момент. Я говорил уже, что я знал вас там и никогда раньше не замечал, что вы хромаете или что у вас одно плечо выше другого. Темное место. Капитан заметил эти особенности, когда он вас увидел, потому что его внимание было обострено.

– Я никогда не был на вилле «Джемиля»,– гремит Кастеле.

– Это еще надо доказать. И это будет трудно. Как, впрочем, и обратное. Но я возвращаюсь к темным местам. Темные места или не темные, но то, в чем вас обвиняет этот сыщик,– очень серьезно; маловероятно, что он говорит необдуманно, по-видимому, совесть у вас действительно нечиста. Лично мне,– заканчивает этот парень с еще более важным видом,– все представляется достаточно ясным.

– Тем более,– говорю я,– раз г-н Блуа пытается нас убедить, что он никогда не был на вилле «Джемиля». Однако никто, если я не ошибаюсь, не произносил этого названия. Как оно пришло вам в голову?

– Вилла тайной полиции и вилла «Джемиля» – это одно и то же,– возражает тот.

– Да, но существовала не одна «Джемиля». Были «Раджа», «Хуффа» и другие. Эти упоминались в печати, а «Джемиля» нет. Я лично никогда раньше о ней не слышал. Вот уж действительно угораздило вас выбрать в качестве примера виллу «Джемиля».

– Пошел ты! – ругается Кастеле.

Слепой стучит своей тростью по паркету.

– Вопрос ясен,– говорит он.

Атмосфера накалена. Гнетущее молчание прерывает кетчист.

– Можно мне сказать несколько слов по поводу этих неясных моментов? – спрашивает он слащавым голосом, не внушающим доверия.– Спасибо. Единственный неясный пункт, который меня интересует,– это где деньги. Они нам нужны.

Я предлагаю дождаться ночи и отправиться в какое-нибудь подходящее место – например, в имение Кастеле,– чтобы обсудить это неясное обстоятельство.

Все выражают согласие. Даже Кастеле. Он следует политике г-жи Дюбарри: «Еще одну минуту, г-н палач!»

Мы подходим к дому по единственной знакомой мне дороге, поскольку я воспользовался ею днем, то есть по той, которая ведет через мост. Я и не пытался вспомнить (это было бы бесполезно), как туда добирались обычно, а Кастеле мы решили не задавать никаких вопросов из опасения, что он нас надует. Впрочем, эта дорога оказалась не хуже. Сразу же после того, как мы проехали поселок и свернули с общегосударственной дороги, перед нами открылось безлюдное пространство.