– Вы не предназначены быть женой фермера, – сказал Гарри.

Поппи посмотрела на него жалким взглядом:

– Думаете, ни один фермер не захотел бы жениться на мне?

– Я думаю, – медленно проговорил он, – что вы должны выйти за человека, который будет ценить вас.

– Такие в большом дефиците, – девушка состроила гримасу.

Ратледж улыбнулся.

– Вам нужно только одно, – он схватил ее руку, его ладонь легла на задрапированный мягким тюлем рукав ее платья, и Поппи почувствовала тепло его прикосновения даже сквозь одежду. Его большой палец играл с тонкой кромкой ткани, слегка касаясь ее кожи, отчего у нее напряглись мышцы живота. – Поппи, – произнес он мягко, – а что если бы я попросил разрешения ухаживать за вами?

Она очень удивилась.

Наконец, кто-то попросил разрешения ухаживать за нею.

И это был не Майкл, или любой другой из недоверчивых, высокомерных аристократов, которых она встречала в течение трех неудавшихся сезонов. Это был Гарри Ратледж, неуловимый и загадочный мужчина, которого она знала-то всего ничего.

– Почему я? – вот и все, что она была способна произнести.

– Потому что вы интересны и красивы. Потому что одно ваше имя заставляет меня улыбаться. А больше всего потому, что это, может быть, моя единственная надежда попробовать когда-нибудь рагу...

– Я сожалею... но, нет. Это не очень хорошая идея.

– А я думаю, что это – самая лучшая идея, которая когда-либо у меня возникала. Почему бы и нет?

Голова Поппи шла кругом. Она едва смогла пробормотать в ответ:

– М-мне не нравятся ухаживания. Это очень тяжело. И приносит разочарования.

Его большой палец нашел впадинку ее ключицы и начал мягко исследовать ее.

– Можно поспорить о том, ухаживали ли за вами когда-нибудь нормально. Но если вам не понравиться, то мы обойдемся и без этого, в конце концов. Это сэкономит время.

– Я не хочу обходиться без ухаживаний, – все сильнее нервничала Поппи. Она задрожала от ощущений, вызванных поглаживанием его пальца по изгибу ее шеи. – Я имею в виду... Мистер Ратледж, я только что приобрела довольно скверный опыт. Еще слишком рано.

– За вами ухаживал мальчик, который поступал так, как ему говорили, -горячее дыхание Гарри обожгло ее губы, когда он прошептал. – Вы должны попробовать это с мужчиной, который не нуждается ни в чьем разрешении.

Мужчина. Конечно, он им был.

– Я ничего особо не ожидаю, – продолжал он. – Не сейчас, когда вы так одержимы возвращением в Гемпшир. Вы – та причина, из-за которой я сегодня здесь. Поверьте, Поппи, в противном случае я бы не приехал.

– Вам не нравятся балы?

– Нравятся. Но те балы, которые я посещаю, устраиваются совершенно другим обществом.

Поппи представить себе не могла, какое другое общество он имел в виду, или с какими людьми он обычно имел дело. Гарри Ратледж был сплошной ходячей тайной. Слишком опытный, слишком подавляющий во всех отношениях. Он никогда не сможет предложить тихую, обычную, спокойную жизнь, которой она так жаждет.

– Мистер Ратледж, пожалуйста, не примите это за оскорбление, но у вас нет качеств, которые я ищу в муже.

– Откуда вы знаете? У меня есть кое-какие великолепные качества, о которых вы не имеете представления.

Поппи издала неуверенный смешок:

– Я думаю, вы смогли бы уговорить рыбу вылезти из собственной кожи, – сказала она. – Но, тем не менее, не меня, – она задохнулась от нехватки воздуха, когда он наклонил голову и коснулся поцелуем уголка ее губ, как будто ее смех был чем-то таким, что он хотел попробовать на вкус. Поппи чувствовала отпечаток его губ, даже когда он отодвинулся, и ее натянутые нервы медленно освобождались от ощущения прикосновения.

– Проведите со мной день, – убеждал он. – Завтра.

– Нет, мистер Ратледж, я не...

– Гарри.

– Гарри, я не могу...

– Час? – прошептал он и снова наклонился к ней, а она поспешно отвернулась. Тогда он склонился к ее шее, и начал покрывать ее медленными, ласкающими поцелуями.

Никто и никогда не делал с ней такого, даже Майкл. Кто бы мог подумать, что она будет чувствовать себя при этом так восхитительно? Ошеломленная, Поппи сильнее откинула голову, а ее тело как бы само собой расслабилось в кольце его рук.

Гарри ласкал ее горло с потрясающей нежностью, легко ловя языком ее пульс. Его ладонь охватывала ее затылок, подобно колыбели, а подушечкой большого пальца он гладил кромку ее волос за ушком. У Поппи едва не подкосились ноги, и она обхватила руками его шею.

Гарри был так нежен, дразня ее кожу, вызывая легкую дрожь своими поцелуями. Девушка бездумно следовала за ним, желая ощутить его вкус. Поворачиваясь к нему лицом, она задела губами гладковыбритую поверхность его щеки. У него перехватило дыхание.