Они остановились только в полулиге от странной усадьбы, практически на задах небольшой деревушки. Тяжело дыша, Карадор выронил табуретку и тут же на нее уселся.

— Что это было? — отдуваясь, поинтересовался он.

— Рассадник м-местной нечисти, — пожал плечами наемник. — Ты чего в драку полез? Я же с-сказал…

— Я за тебя испугался, — хлопнул ресницами эльф. — Когда тебя схватили и стали есть…

— Н-ничего бы они мне не сделали. Я невкусный и ядовитый! Хочешь куснуть н-на пробу?

Крепкий кулак оказался под самым носом у Карадора.

— Не, мне с детства запрещали немытое в рот брать, — открестился тот. — Ну что? Пошли? До деревни недалеко…

— Нет, — отрубил Фрозинтар. — М-местные жители наверняка знают о нежити. Если ты хоть с-слово скажешь о том, откуда мы заявились среди ночи, нас т-точно на колья посадят — а вд-друг мы уже заразились?

— Но ведь мы того… не заразные? — Вскочив с табуретки, Карадор принялся осматривать одежду и тело на предмет укусов.

— Поди объясни это п-перепуганным селянам! Так что п-придется тебе опять на земле спать. И обходиться без лошадей! Эти животные нечисть н-не выносят и либо убегают, либо умирают первыми, если бежать н-некуда… Да не дрейфь, — он похлопал сникшего Карадора по плечу, — до города всего н-несколько дней пути…

И еще несколько дней в обществе этого ненормального.

В столице сегодня явно был базарный день — улицы запрудил народ, на площадях стояли наспех сколоченные торговые ряды. Здесь виднелись и крытые палатки, в которых торговали чуть ли не каждый день, и просто лотки и скамьи, на которых продавцы разложили свой товар. Людей было большинство, хотя приказчиками в лавках чаще всего состояли темные альфары, а на улице иногда можно было встретить орка и даже тролля.

Не обращая внимания на толкотню и суету, Фрозинтар уверенно пробирался сквозь толпу, и Карадору временами приходилось переходить на рысь, чтобы не отстать от своего спутника. В такие минуты он крепко хватался за пояс наемника, и тот с горечью понимал, что потерять неугомонного эльфа вряд ли удастся.

— Ой, а чего это тут так много народа? — болтал тот, вертя головой во все стороны. — Сегодня народный праздник или просто выходной? И куда они все спешат? Делать им, что ли, нечего? Посидели бы дома, в гости друг к дружке сходили… Все ходят и ходят…

— И что ты н-не угомонишься? — сквозь зубы процедил Фрозинтар. — Городов не видел?

— Видел, очень даже видел, — закивал Карадор. — В одном так даже живу вот уже восьмой год! То есть жил… Просто я не думал, что…

— Что в-все человеческие города похожи как д-две капли воды?

— Угу… Люди вообще здорово похожи друг на друга… А куда мы все-таки идем?

— По делам.

Наемник прокладывал себе путь, энергично работая локтями и, если надо, коленями. Он мог бы с легкостью расшвырять толпу одним движением руки, но с некоторых пор власти этой страны весьма отрицательно относились ко всякого рода нежити, нечисти и нелюдям, а посему не стоило демонстрировать принадлежность к другой расе кому попало. Люди в этом смысле достаточно ортодоксальны. Стоит вспомнить недавний погром магри — большинство последних представителей этого некогда многочисленного племени колдунов, пятьсот лет назад создавших Темную империю, вот уже несколько веков обитали именно в Эвларии. Магри были разгромлены объединенным союзом армий людей, эльфов и орков — единственный случай, когда эльфы и орки сражались плечом к плечу против общего врага, а не друг против друга! — их потомков из милости приютила одна из стран-победительниц, но неблагодарные выродки убили верховного мага королевства, Годерака Арманзора из рода Хьюга Косоглазого. В отместку принц Гертикс и провозгласил Черную ночь. Все магри были убиты — не пощадили никого: ни мужчин, ни женщин, ни детей. Народ крылатых колдунов перестал существовать.

Однако новый верховный маг, Адальстан Арманзор, дальний родственник покойного Годерака, придя к власти, ужесточил требования. Отныне нелюди могли считаться гражданами королевства только в том случае, если родились на его территории или прожили тут больше сорока лет и ни разу при этом не имели столкновений с властями. Все остальные должны были либо покинуть Эвларию, либо приготовиться к тому, что у них отберут все права. Кроме того, для нелюдей запретили внутрирасовые браки, обязав их создавать семьи только с людьми, причем рожденные от таких союзов дети получали эвларское гражданство, только если в метриках их записывали как людей. Десятки орков, светлых и темных альфаров, троллей, эльфов и представителей так называемых малых рас были вынуждены уехать из страны. Однако, насколько знал наемник, те, кого он пытался отыскать, чихать хотели на законы.

В Черную ночь Фрозинтара не было в Эвларе. Он узнал о погроме, вернувшись с северных гор, и пожалел о том, что пропустил такое событие. Убивать колдунов! Что может быть лучше? Кровь, говорят, текла по улицам как дождевая вода. Сколько «чистой» энергии можно было набрать, заодно утолив хоть ненадолго другую жажду — жажду мести…

— Тебе хорошо, — услышал он за спиной недовольное бухтение, — иди себе и иди! А мне думать надо, как жить дальше!

Чуть не споткнувшись от такого заявления, Фрозинтар резко обернулся и встретил предельно честный взгляд Карадора.

— Что? — хлопнул ресницами тот. — Я же теперь изгнанник! Преступник и все такое… мне надо как-то устраиваться в этой жизни, разве не так?

— Устроишься, обязательно устроишься, — пообещал ему наемник. — Это я т-тебе устрою…

— Не-ет, я так не согласен, — подумав, продолжил эльф уже на ходу, — ты и так много для меня сделал! Я лучше как-нибудь сам… О, придумал! — вскрикнул он так громко, что на него все обернулись, а какой-то карманник впервые в жизни уронил только что срезанный кошелек. — Я тоже буду как ты!