Прошу вас проследить за появлением при дворе короля испанского полковника Алехандро. Более известен под прозванием Ночной Гость. Указанная персона, равно как и сотоварищи его, представляет собою особый интерес для персон высокопоставленных. Ибо деяния его могут в будущем представить определенные затруднения в планах государственных. Буде таковая возможность представится, поспособствуйте присланному Вам в помощь барону Рюгену. Сей барон специально проинструктирован по многим не входящим в вашу компетенцию вопросам и помощь серьезную оказать может…»

– Дальнейшее уже не так интересно, дон Алехандро. Как видите, означенное государство про вас не забыло…

Годой забирает у меня копию письма и небрежно бросает ее на стол.

– Не могу сказать, ваша светлость, что этот интерес взаимен. Отчего-то вот меня не тянет выяснять, кто и с какой ноги встал сегодня при дворе императрицы.

Герцог удивленно поднимает бровь, и мне приходится пояснять смысл своего высказывания.

– Понятно… Не буду касаться ваших разногласий с императрицей Екатериной. В конце концов – это дело прошлое. Но вот данное письмо…

– А что в нем не так, ваша светлость?

– Да в нем-то как раз все так! Скажу прямо, дон Алехандро, вы и ваша компания мне симпатичны.

Еще бы! Да за такие бабки, что с нас уже поимели… Это даже если всего прочего не учитывать.

– Благодарю вас, ваша светлость!

– Не за что пока… Но, положа руку на сердце, мне бы не хотелось в будущем писать аналогичное поручение нашему послу при каком-либо дворе…

Намек более чем прозрачный.

– Я понял вас, ваша светлость. Позвольте мне быть откровенным?

– А у вас есть еще какой-то выход, полковник?

– Нет, ваша светлость. Хотелось бы начать с самого начала.

– Я весь внимание, дон Алехандро!

– Эта история началась достаточно давно. Если вы, ваша светлость, не в курсе, то знайте – военная реформа в России изначально развивалась по двум направлениям: копирование передовых на то время европейских приемов ведения боя и развитие собственного опыта. Царь Петр выбрал первый путь. Не все были с ним согласны, и тогда он, в свойственной ему жесткой манере, расправился со всеми, перечившими ему. Многие из них были уволены со службы, некоторых посадили в тюрьмы и казнили. Мы, как вы, наверное, уже поняли, относимся именно к проигравшей стороне. В то время мы были отправлены на дальние оконечности империи. Там должна была проходить наша служба. Но уже по прибытии на место стало известно, что полки наши расформированы, а все мы от службы уволены.

– Вы?

– Прошу прощения, ваша светлость, конечно, не мы сами! Наши предки, разумеется.

Годой удовлетворенно кивает.

– Возвращаться им было некуда, и большинство осталось в Сибири.

– Где это?

– Очень далеко, ваша светлость. Отсюда не доехать и за год.

– Надо же…

– Так вот, ваша светлость, поскольку никто им не мешал, предки наши отъехали (а куда бы вы думали?)… в Китай.

Годой морщит лоб.

– Это уж совсем где-то далеко…

– Совершенно верно. Там большинство из нас и родилось. Надо сказать, ваша светлость, что там присутствует множество государств и правителей, которые постоянно между собою воюют. И прибытие в те края профессиональных солдат было очень кстати…

Надо сказать, что легенду эту мы разрабатывали всем скопом. Почти каждый внес туда какое-то свое дополнение или штришок. До кучи пришлось и «алхимическое серебро», и «китайские клады» – все это косвенно работало на нашу версию происшедшего. Вот и сейчас герцог схавал все и не моргнул даже.

– …в конце концов, китайский император, мягко говоря, перетрудился. Отошел от дел и заявил, что собирается уйти в монастырь. Большинство армии было распущено по домам, офицеры уволены. Ну, с местными было более-менее ясно, а вот нам куда идти? Пахать землю? Так там ее и без того немного, на всех не хватает. Население в тех краях не христианское, своими мы для них так и не стали. Поэтому на общем совете было решено искать более приветливые места. Каковые и нашлись там, где нас и встретил посланец вице-короля.

– Но ему вы назвались майором российской службы. Почему?

– А если бы я сказал, что служил в прошлом китайскому императору? Как бы посланец на это отреагировал? А то, что наши имена помнят в России, – неудивительно. Она все же граничит с Китаем, и кое-какие вести оттуда доходят иногда… Думаю, что в военном министерстве уже поняли, что же они тогда потеряли… Нас не хотят видеть в качестве противников, слишком свежа еще память о том, как поступили с нашими предками. И у нас, и там.

– А союзниками?

– Вам ли говорить, ваша светлость, что союзы заключают только с равными? Признать нас союзниками – это значит признать также и то, что почти все военные реформы последних ста лет были неверными. А люди, их проводившие, являлись некомпетентными в этом вопросе.

Мой собеседник понимающе кивает.

– Да, дон Алехандро, это уже политика… Ладно! Думается мне, что у нас с вами могут быть и иные, гораздо более актуальные в этот момент, проблемы, требующие немедленного разрешения…

И таковых проблем, действительно, отыскалось превеликое множество. Так что встречи наши стали почти ежедневными. Приезжая поутру во дворец к герцогу, я получал от него очередную порцию вопросов. А возвращаясь к нему вечером, тащил с собою вероятные варианты решения. Правда, от совсем уж экзотических проблем мы отвертелись, разумно сосредоточившись на военно-технической стороне дела. После нескольких дней такой напряженной работы герцог, по-видимому, уже сам устал и дал нам всем недельную передышку. В качестве компенсации за пережитые мытарства нас всех пригласили на бал во дворец герцогини Альмодовар. Мероприятие сие готовилось достаточно давно, даже и повод какой-то имелся. Не пойти туда было бы верхом неприличия. На этот бал была приглашена вся знать, так что пренебрегать такой возможностью завести нужные знакомства было совсем неразумно. Годой – это, конечно, круто, но он тут не единственная шишка. Хотя, разумеется, самая заметная. Вот и с прочими пришла пора сойтись поближе.