– А будет, моя дорогая, следующее, – голос Платова источал яд, но я не могла его за это осуждать, слишком горькая правда открылась владельцу «Астерры» в эту ночь. – Ты и этот, – он с пренебрежением кивнул на Коротова, – отправитесь в тюрьму лет, эдак, на двадцать… Я прав, майор?

– Безусловно, – не стал уходить в юридические дебри служитель органов правопорядка, так как в данную минуту был важен эффект, а не точная корректировка срока наказания, сообразно нарушенным статьям Уголовного кодекса.

– Так вот, – в голосе Платова слышалось мстительное удовлетворение. – С тобой я еще до суда разведусь…

– А Сонечка? – сорвавшимся голосом перебила его Лика.

– А о чем ты раньше думала, позволь спросить, когда под чужого мужика ложилась да ограбить меня мечтала? – повысил голос Максим, но быстро справился с эмоциями и хладнокровно закончил: – Уведите их с глаз долой… – Он отвернулся, было заметно, что даже один вид супруги и ее мнимого брата вызывает у него дурноту. – Да, кстати, спасибо вам за эту идею с трупом, видите, как все своевременно получилось, мне и вызывать никого не пришлось, хорошо, Евгения Михайловна мне сообщение кинула, когда я был на опознании, майор любезно предложил меня сюда подбросить, – ехидно бросил любовникам Платов.

– Да, надо еще личность торгаша неопознанными телами из морга установить, тоже мне наладил бизнес, гад, а нам потом по речкам да болотам рыскать, этих подснежников собирать, – недовольно проворчал себе под нос майор и уже громче скомандовал: – Смирнов, в машину! – Конечно, завершить импровизированную очную ставку он решил не по подсказке Платова, а просто опасно таких преступников держать не под замком, особенно теперь, когда доказательная база практически укомплектована.

Весна довольно быстро вступила в свои права, земля еще была черной и влажной, но в воздухе уже чувствовалось приятное томление, солнце светило торжественно и ярко, не сомневаясь в своей силе. Ночные заморозки прекратились, день медленно прибавлял светлые часы, и каждое утро вставать становилось все легче. Весна была повсюду: в чириканье птиц, в благодушной улыбке дворника, который просто вдыхал ароматы улиц по утрам, так как убирать пока было нечего, снег растаял, а пыль еще не успела накопиться на дорогах; в приветливых взглядах прохожих, и в покрытых по-летнему желтой мать-и-мачехой бугорках. Я возвращалась с пробежки, наслаждаясь свежестью утра, специально подгадав выход из дома именно в этот ранний час, когда все вокруг медленно просыпается навстречу первым розовым рассветным лучам. Вбежав во двор собственного, точнее, тети Милиного дома, я почувствовала некую тревогу. Картинка неуловимо изменилась, но понять, в чем именно, было сложно. Я огляделась, смутно припомнив, что совсем недавно уже испытывала нечто похожее, и это дежавю настораживало.

«Ааа, так и есть, – поняла я причину своего беспокойства, – этот господин явно залетный и явно по мою душу…» – Я внутренне подобралась, сконцентрировавшись перед нападением.

Без разбега я с места выпрыгнула вперед и, как летающий супергерой из китайских боевиков, приземлилась перед изумленным взором мужчины.

– Убит! – с улыбкой констатировала я, сымитировав резкий удар ребром ладони по его лицу в область носа.

– Евгения Михайловна, ну как же вы так, я даже вас не заметил, – раздосадованно укорил меня мужчина.

– Вот так, как всегда, тренируйся, Антоша, – весело рассмеялась я, догадавшись, что парень мне слегка подыграл.

– Как всегда великолепны, Евгения, браво! – По-театральному аплодируя, вышел из припаркованной у подъезда машины Платов.

– Решили сделать наши встречи в ранний час традицией? – насмешливо осведомилась я, поймав себя на мысли, что рада видеть своего бывшего клиента в добром здравии, ведь его цветущий вид был своего рода оценкой моей профессиональной деятельности. Я даже поймала себя на шальной мысли, что пора делать портфолио из снимков довольных лиц экс-подопечных, и тут же ее оценила.

– А что? Чудесная мысль! – Еще больше оживился Платов. – Я ведь теперь абсолютно свободен… Поторопитесь, Евгения, – он понизил тон до интимности, – у вас есть льготы, – он мне лукаво подмигнул, но в глазах его вспыхнул огонек, от которого у любой другой на моем месте, думаю, немедленно появилась бы слабость в коленках.

– Я поспрашиваю у незамужних подруг, может, кого и заинтересует ваше предложение. Скажите, а мою… э… льготу можно переуступить? – Наивно распахнув глаза и широко улыбнувшись, поинтересовалась я невинным тоном.

– Ох, и штучка вы, Евгения, – с нескрываемым сожалением вздохнул Максим. – Упускаете свое счастье.

– Как знать?.. – загадочно произнесла я.

– Максим Леонидович, она тут волнуется! – испуганно крикнул в открытое окно Иван, а я подумала, что в этом все мужчины: без стеснения флиртуют с одной под носом у другой.

– А, – весело протянула я. – Не хотите познакомить меня со своей новой спутницей? – Я намеренно задала этот вопрос, чтобы уйти со скользкой темы флирта.

– Возможно, хотя я очень ею дорожу, чтобы нервировать, – лицо Максима озарило выражение необыкновенной нежности.

«Вот ведь любвеобильная личность», – беззлобно подумала я, но задерживаться на этом эпизоде не стала, переключившись на другой, более интересный момент.

– А почему он здесь, а сервис? – несказанно удивилась я, обернувшись на выглядывающего из окна машины Ивана.

– С сервисом все в порядке, он дорабатывает последние дни, до открытия, пока не найдет себе замену, он очень щепетилен в этом вопросе… – ответил за него Платов, а Иван лишь утвердительно кивнул, хотя мне показалось, сделал это на всякий случай, так как ему вряд ли было слышно из машины, о чем мы говорили с его боссом.