Когда Одри Вендейн услышала о намерении привлечь частного сыщика к этому делу, ей это не понравилось – неважно по каким причинам, – я их знаю и понимаю. Она прибыла в Лондон. Ее цель заключалась в том, чтобы не допустить меня к этому делу. Она думала, что для этого ей понадобятся деньги, поэтому она попросила тебя одолжить ей 300 фунтов. Ты дал ей эти деньги, не зная, для чего они ей были нужны. Ты думал, что сможешь опять вернуть себе ее расположение. Но ты одолжил ей не свои деньги – у тебя не было трехсот фунтов. Ты занял их у Вентуры, а Вентура одолжил их тебе, потому что в этот момент его это очень устраивало.

Естественно, – бодро продолжал Калагэн, – ты был очень раздосадован, когда я сказал тебе, что заставил Лейна забрать иск из страховой компании. Ты высматривал – вынюхивал и узнал, что я договорился о том, что буду также представлять интересы страховой компании. Тогда ты дозвонился до Одри и пытался устроить мне веселенькую жизнь. Однако из этого ничего не вышло…

В действительности, – сказал Калагэн, при этом он казался дружелюбным, как никогда, – я, в кои-то веки, выполнил до конца свои обязанности. Я не только должным образом защитил интересы семьи Вендейнов, но, как мне кажется, я спас страховой компании кучу денег. И это дает мне возможность отлично себя чувствовать.

Ланселот ничего не ответил. Калагэн закурил сигарету, сделал глоток виски с содовой.

– Итак, Ланселот, это правда, только правда и ничего, кроме правды. Это та история, которую, расскажи я ее полиции, они не поверили бы: согласись, что каждому нормальному полицейскому такая история покажется неправдоподобной.

– Теперь, – продолжал Калагэн, – у меня есть другая история, история, которая далека от правды, не соответствует всем фактам. Я тебе ее расскажу. Когда расскажу, ты либо согласишься сделать то, что я хочу, либо я сообщу эту вторую историю полиции. Думаю, что ты будешь причастен к этому делу. Слушай.

Ланселот откинулся на спинку стула. Он перестал промокать платком кровь вокруг рта, жадно глотнул виски с содовой. По его глазам было видно, что он заинтересовался.

Калагэн сказал:

– Дело с драгоценностями Вендейнов – всего лишь прикрытие. Это самая забавная история, которую я когда-либо в жизни слышал. Вот первое, над чем можно посмеяться: когда Блейз забрался в Марграуд и похитил драгоценности, в его руках оказались не настоящие драгоценности. Это была лишь подделка – имитация, которую сделал майор, заменив настоящие драгоценности. Эсме этого не знала, и никто в то время этого не знал. Но по моей версии всей этой истории один ты знал наверняка об этом. Согласно моей версии, когда Эсме пришла к тебе и сказала, что ей нужны деньги, ты предложил, чтобы Блейз похитил драгоценности Вендейнов, хотя знал, что они фальшивые, и, таким образом, майор вынужден будет предъявить фальшивый иск в страховую компанию. Согласно иску, он бы получил 75000 фунтов и пообещал из этой суммы рассчитаться с Блейзом. Если ты тщательно проанализируешь ситуацию, то увидишь, что улики указывают на то, что так все оно и есть, хотя, как мы оба знаем, это совсем не так.

– Блейз знал о тебе, – продолжал Калагэн. – Эсме, возможно, рассказала ему, что пыталась раздобыть у тебя денег. Он также знал, что, когда майор умрет, драгоценности перейдут к тебе. Естественно, Блейз был раздражен, когда он обнаружил, что драгоценности были фальшивыми, и что все его старания и риск были напрасными. И тогда он постарался отыграться на Эсме. Он отправил тебе записку без подписи – ты сам ее мне показывал, – в которой сообщалось, что драгоценности не стоили и сорока фунтов. Ты никак не отреагировал на эту записку потому, что ты надеялся, что страховая компания все-таки выплатит страховку. Это свидетельствует о том, что ты жулик, так как ты тогда уже знал, что похищенные драгоценности были фальшивыми. Но одному человеку ты сказал об этом – я думаю, ты сказал Вентуре.

– А при чем здесь Вентура? Он-то какое отношение имеет к этому делу? – вставил Ланселот.

– Это не твое дело, – ответил Калагэн. – Когда я захочу, чтоб ты задавал вопросы, я тебе скажу.

Калагэн допил свой бокал виски с содовой.

– Завтра у меня встреча в Скотланд Ярде. Мне надо что-нибудь рассказать этому полицейскому Валпертону, он руководит работой по этому делу. Валпертон не из простаков. Он жаждет крови, ему все равно чьей. Что ж, я ему подброшу кое-кого – я сдам ему тебя, Ланселот.

– Понимаю, – с горечью произнес Ланселот. – Значит, именно мне предстоит отдуваться. Но если ты это сделаешь, скажи мне: как ты объяснишь полиции замену драгоценностей. Должно быть, мой дядя несет ответственность за это. Ну, так что ж, ты скажешь им и об этом?

Калагэн улыбнулся, улыбнулся блаженной улыбкой.

– Это совсем нетрудно, Ланселот. Майор расскажет им, что он подозревал, что кто-то может попытаться похитить драгоценности, поэтому он заменил их фальшивыми – это достойно лишь похвалы.

– Понятно, – сказал Ланселот. – Значит, такая вот история. Но в то же время тебе надо признать одну вещь. Он не возражал, чтобы иск был предъявлен страховой компании, хотя и знал, что драгоценности были фальшивыми.

– Хорошо, – ответил Калагэн. – А разве ты не сделал то же самое? Когда Блейз написал тебе эту записку и сообщил, что драгоценности фальшивые, ты пошел в страховую компанию и сообщил им об этом?

Губы Калагэна растянулись в широченной улыбке.

– Ты проиграл, Ланселот, и ты знаешь, что это так. Если ты не потерял рассудок, ты будешь делать так, как я хочу. Тогда ты сможешь кое-что получить.