Теперь ее совесть может быть спокойна.

Поднеся чашку к губам, она сделала несколько глотков, не сводя глаз с ящиков стола. Ни один из них не был заперт. Если бы здесь находилось что-нибудь, что человек хотел скрыть, рассуждала она, тогда бы он держал это под замком. Поэтому… какая будет беда…

Минуту спустя ее руки выдвинули два из четырех ящиков — они оказались пустыми.

Поспешно проглотив остаток холодного кофе и нервно глянув через плечо, она потянула третий ящик. Так и есть, вот он. Затаив дыхание, она смотрела на маленький синий блокнот с удовлетворением и слегка виновато. Она открыла его. Страница была пустой. Нора нахмурилась и перелистала еще несколько страниц. Никаких записей.

Разочарованная, она перевернула блокнот и начала медленно его перелистывать с другого конца. На одной из страниц мелькнуло ее имя и несколько строк под ним. Что это? Ее характеристика, личностные черты. Возле некоторых стояли знаки. Рядом со словом «правдивость» торчал вопросительный знак. Нора вспыхнула. Она не лгунья!

Захлопнув блокнот, она бросила ее туда, где нашла. Это было явно не то, что нужно. Но что же тогда она искала?!

Сердитая, негодующая, она открыла четвертый, последний ящик — широкий и неглубокий. Неужели ей повезло? Из папки выпали газетные вырезки и рассыпались по ящику, когда она подняла ее. Нора взяла первую вырезку и прочитала заголовок: «няня украла ребенка!»

— Что вы тут делаете?

Нора замерла, сердце ее остановилось. Она медленно повернула лицо к человеку, стоящему в двух шагах от нее.

— Я… я…

Глаза Дуга остановились на газетных вырезках, которые все еще были у нее в руках.

— Вы роетесь в моих вещах?

Карие глаза смотрели на нее с презрением.

Два алых пятна, символы стыда, вспыхнули на ее бледных щеках. Она хотела бы провалиться сквозь землю.

— Я только… — Нора беспомощно пожала плечами и замолчала.

Лицо Дуга потемнело от гнева, но он только протянул руку, ожидая, когда она отдаст вырезки. Его рука слегка дрожала.

— Извините, — пробормотала Нора прерывающимся голосом, передавая ему бумаги.

Дуг оттолкнул ее в сторону и, сунув вырезки в ящик стола, задвинул его.

К черту ее! Проклятье!

Стоя к ней спиной, наклонив голову, он боролся с волной гнева, накатившей на него. Контроль! Контроль над собой. Он всегда был главной опорой его существования, всю жизнь.

Только почувствовав, что может говорить, не срываясь на крик, он спросил:

— Кто дал вам право обыскивать мои личные вещи?

Она ожидала, что он будет разгневан и громоподобным голосом потребует объяснения. Но вопрос, заданный почти обычным тоном, не только удивил, но и успокоил ее. Она набралась храбрости.

— Газетные вырезки — это не личные вещи.

На него не произвело впечатления ее утверждение, и поскольку Нора все-таки чувствовала себя виноватой, она добавила:

— Я только пыталась понять… понять вас немного больше.

— Вам не нужно понимать меня! — воскликнул он, с трудом справляясь со своими руками, которые хотели бы добраться до ее шеи. — Вы пришли ко мне за помощью. Я согласился, так? Разве нет? — Он требовал ответа.

Нора кивнула.

— И я буду вам помогать, но только если вы оставите в покое мою личную жизнь! Это понятно?

Нора опустила глаза, не в силах выносить презрение, бьющее ее наповал.

— Я не хотела… извините.

Дуг не слышал ее, он уже вышел из комнаты. Конечно, он ее испугал. И он знал, что сейчас она пойдет вслед за ним, будет стоять и смотреть, как он поднимается по лестнице. Но он не остановится, потому что именно сейчас ему необходимо уйти от нее.

В своей комнате Дуг поднял дрожащие руки к глазам. Господи, да он испытывает к себе больше отвращения, чем к ней.

Почему он так разозлился? Эти вырезки теперь принадлежат прошлому. Вероятно, она не раз читала такие заметки в местной газете. Как давно это было. Ему следовало бы избавиться от этих вырезок. Нет, это не так. Он точно знал, почему не расстался с ними. Как знал и то, почему жил в доме рядом с могилами…

Через час Дуг принял горячий душ, потом холодный, побрился и переоделся. Он должен вести себя как нормальный человек, пока эта женщина находится под его крышей — пока он вынужден терпеть ее присутствие.

— Что-то очень хорошо пахнет. — Слова, которые вырвались у него против воли, прозвучали вполне естественно, чему он очень удивился.

Нора быстро овладела собой и придала лицу спокойное выражение.

Она видела перед собой человека с воспаленными глазами, словно он не спал неделями. Влажные волосы тугими кудрями лежали на голове.