Отчаянно желая зарыться лицом в декольте Тесс, Кейд с трудом отвел взгляд. Девушка улыбалась официанту. Ее глаза горели, как изумруды.

Отчаянно? Когда это он отчаянно хотел быть с женщиной?

— Ты злишься?

Кейд вздрогнул, вернувшись в настоящее.

— Прости. Как салат?

— Вкуснятина. А заправка просто божественна.

Это тыбожественна, подумал Кейд. На секунду ему даже показалось, что он произнес слова вслух. Стараясь отвлечься от подобных мыслей, он начал рассказывать Тесс о том, как впервые приехал в Венецию.

К большому облегчению Кейда, Тесс отказалась от десерта. Мужчина оплатил счет и поторопился на борт яхты, которая должна была доставить их к отелю. Полчаса. Ты же сможешь сдерживать свою похоть еще тридцать минут?

В небе сияла полная луна. Совсем как тогда, в Париже. Они сидели напротив друг друга, их ноги соприкасались, и Кейд с трудом держал себя в руках.

Никогда раньше он так не радовался прибытию в отель. Он прошел с Тесс к ее номеру — его апартаменты были рядом.

— Увидимся утром.

— Буду с нетерпением ждать, — лучезарно улыбнулась Тесс.

У себя в номере Кейд переоделся в боксеры, принял холодный душ и включил телевизор. Заснуть сейчас все равно не удастся.

Мужчина налил себе бокал красного вина, когда раздался тихий стук в дверь. Кто это? Он ничего не заказывал в номер. Удивленный, Кейд подошел к двери и посмотрел в глазок. В холле стояла Тесс.

— Что-нибудь случилось? — поинтересовался он, открыв дверь.

— Не хочешь пригласить меня войти?

Она смыла всю косметику, и сейчас на бледном лице особенно выделялись зеленые глаза — словно два изумруда. Кейд сделал шаг назад, пропуская ее в номер, и закрыл дверь.

— Ты заболела, Тесс? С тобой что-то не так?

На ней была длинный белый халат, а под ним — ночная сорочка до колен. Не такая уж невинная, подумал Кейд, чувствуя, как пересохли губы.

— Если тебе нехорошо, можно вызвать врача.

— Да, со мной кое-что не так. Я устала быть девственницей.

Какое все-таки бледное у нее лицо!

— Ты бы, несомненно, получила первый приз за инициативу. Что следующее в твоем списке?

— Перестань смеяться надо мной — я напугана до смерти.

— Может, бокал «Фонтаролло»?

— Я планирую остаться трезвой, как стеклышко. Я здесь, чтобы соблазнить тебя.

— Ты молодец — выбрала такую сексуальную ночную сорочку. Но я же отверг тебя, разве ты забыла? — зло спросил Кейд, чувствуя, как сердце бешено ухает в его груди.

— Не забыла. Но у меня было три дня, чтобы поразмышлять над причинами твоего отказа. Конечно, главное — это Дэл. Но я никогда не скажу ему, что потеряла невинность с тобой. И ты не скажешь. Значит, дедушка отметается. Я хочу тебя, а ты хочешь меня. Мне это известно.

— Может быть, я хочу сам соблазнить тебя?

— Это будет не трудно. Налей мне все-таки вина, но немного.

Повернувшись к бару, Кейд наполнил бокал рубиново-красным вином.

— Ты играешь с огнем, Тесс, ты знаешь это?

— У тебя никого нет, Дэл нам не помеха, и мне двадцать два. Не пора ли поиграть с огнем?

— Я не женюсь на тебе! — отрезал мужчина.

— И не надо. Пусть это будет венецианский роман. Мимолетный и сладкий. Мне не нужен брак или нечто похожее, я уже говорила. Мне нужна свобода и независимость. Значит, мы в одинаковом положении.

— Если свобода в твоем понимании значит, что ты можешь одновременно спать еще с шестерыми, то я не согласен.

— С шестерыми? Ты с ума сошел?!

— Вовсе нет. Раз уж ты хочешь, чтобы мы были любовниками, я жду от тебя верности.

— Разумеется.

— Хорошее определение — венецианский роман. А я задержусь у тебя до австралийского романа?

— Но ты же сам не хочешь долговременных отношений!

— Но и слишком коротких — тоже. Я хочу честности. А когда кто-нибудь захочет прекратить отношения, то пусть просто скажет об этом. Прямо. Что бы ни случилось в Венеции, Аделаиде или на Огненной Земле. Кстати, у меня тоже есть вопросы. Ты невинна. В твоей жизни наверняка были мужчины, но по каким-то причинам ты не подпускала их к себе.

— Я не баскетбольный мяч — я женщина!

— Мне это прекрасно известно. Но почему я? И почему сейчас?

Тесс отпила вина.

— Я всегда все контролировала. Возможно, потому, что ребенком была лишена какой-либо защиты. Но рядом с тобой я теряю контроль. Я никогда не испытывала желания к мужчине, пока не встретилась с тобой. Это наивно, да. И если ты кому-нибудь расскажешь то, что я тебе тут говорю, я убью тебя. Но как бы я ни назвала свое чувство — желание, страсть, похоть, гормоны или даже романтика, — это самое сильное ощущение, которое я когда-либо испытывала. И я хочу испытать его до конца. С тобой. Сейчас.