Эмма вошла, крикнув: «Мам! Пап! Я дома!»

Мать стремительно вышла из гостиной, стуча каблуками по паркетному полу.

— Я звонила тебе миллион раз. Почему ты не отвечала?

— Но, мам, я же оставила сообщение, что приеду во второй половине дня. Я знаю, ты расстроена из-за разрыва помолвки, но не могли же мы обсуждать это по телефону. Утром у меня была встреча, а потом ланч с Фелисити, которая начала отменять свадебные заказы…

Ее мать нетерпеливо взмахнула рукой.

— Но ты должнавернуть Рида. Сейчас же, сегодня. Немедленно. Ты должна выйти за него. Дэвид! — крикнула она, не сводя глаз с дочери. — Эмма, ты должна выслушать нас!

Эмма оцепенела, мигом растеряв всю уверенность. Как достучаться до родителей?

— Мам, я знаю, тебе нравится Рид, и знаю, ты хотела, чтобы свадьба состоялась здесь, но я сама позабочусь об отмене всех приготовлений…

— Это не имеет никакого отношения к приготовлениям и расходам, глупая девчонка. Дэвид!

Отец появился в дверях.

— Милая, ты не представляешь, что наделала.

— Прекрасно представляю. Я расторгла помолвку.

— Ты выкинула на ветер состояние, — разгневанно бросила мать. — А теперь иди сюда и сядь. После того как мы все обсудим, ты немедленно позвонишь Риду и помиришься с ним.

Эмма нахмурилась. Ей явно чего-то не договаривали.

— Что все это значит?

Они вошли в гостиную и сели, прежде чем мать начала рассказ.

— Ты потеряла миллионы долларов, — драматично проговорила она.

— Ну, хватит. Скажите, наконец, что вы имеете в виду.

— Эмма, ты много лет твердила, что не собираешься выходить замуж. Твоя бабушка испугалась, что ты это всерьез. Мы тоже. Нам некому будет передать все наследство Деборнов, если ты не выйдешь замуж и не родишь детей. Поэтому бабушка поставила условием твоего доверительного фонда, что ты должна выйти замуж до тридцати лет. Иначе ты не получишь ни цента.

Эмма недоуменно заморгала.

— Но почему меня не поставили в известность?

— Мы не считали это необходимым, милая, потому что как только ты начала встречаться с Ридом, мы надеялись, что ваши отношения завершатся свадьбой. Если бы ты только вышла за него, все было бы прекрасно.

Эмма встала, стараясь осмыслить услышанное. Ей было восемнадцать, когда умерла бабушка, и тогда же она впервые узнала о доверительном фонде на свое имя — довольно внушительной сумме. Наследство дало ей уверенность в будущем и повлияло на выбор профессии.

— Но бабушка не знала, что я не собираюсь замуж. Я была еще ребенком…

— Но ты всегда твердила об этом, Эмма. Только одно время, когда ты встречалась с мальчиком Китингов, было по-другому. Но после того, как вы с Гарретом расстались, ты всегда пела одну и ту же песню, что не хочешь выходить замуж. И твоя бабушка…

— Но если доверительный фонд перейдет не ко мне, то к кому же?

— Бабушка составила список благотворительных организаций на случай, если ты не выйдешь замуж. Все вполне законно. Разумеется, ты можешь подать в суд, но адвокаты наверняка скажут, что у тебя нет законных оснований…

— Не собираюсь я подавать в суд. Если это то, чего хотела бабушка, значит, таков был ее выбор.

— Не глупи, Эмма, — вмешался отец. — Просто позвони Риду. Из-за чего бы вы ни поссорились, уверен, все еще можно исправить. Вы оба разумные, взрослые люди. У всех бывают размолвки.

Родители продолжали говорить горячо и настойчиво, но Эмма уже их не слышала. До ее сознания медленно доходила жестокая правда.

Если она не выйдет замуж до тридцати лет, то потеряет свое детище. Она вложила в галерею уйму денег, и та еще не скоро окупит себя. Она открыла ее не ради прибыли, а ради того, чтобы дарить людям частичку прекрасного. Ей хотелось знакомить Иствик с новыми художниками и новыми идеями, всеми видами искусства и красоты, даже если в финансовом плане это не приносило никакой выгоды. Вести дела таким образом позволяла ей уверенность, что вскоре в ее распоряжение перейдет очень крупная сумма.

Ее одежда, драгоценности, ежегодные поездки на горнолыжные курорты в Альпы, круизы на арендованной яхте вдоль побережья Италии… Да, она ни в чем себе не отказывала. Но причин экономить никогда не было. Если бы она не жила так расточительно, то, возможно, у нее сейчас были бы деньги, чтобы сохранить галерею.

Эмма вскинула руку, призывая родителей замолчать. Сейчас она все равно не могла их услышать.

— Мне нужно время, чтобы подумать об этом, — сказала она. — Я пойду наверх.