– Неужели вы хотите, чтобы я закончила эту картину? – краснела и запиналась она. – Но у меня нет таланта тетушки Рель…

– Зато у тебя есть собственный дар! – подтолкнула ее вперед Кори.

– Дерзай! – подтвердила Рада.

– Ты сможешь! – кивала Дина.

Эля беспомощно оглядывалась: с одной стороны ее обступили подруги, с другой – безликие привидения. И все они были едины в решении – ей надо закончить труд, начатый тетушкой Рель. Сомнения одолевали Элю, она не знала, сможет ли достойно справиться с задачей. Но больше никто не в силах помочь хозяевам этого заброшенного дома. Каждый из них уже стал фее почти что родным, раскрыл свой характер и теперь ожидал награды…

– Хорошо, я постараюсь! – сказала Эля и взялась за кисти.

Привидения послушно покинули мастерскую. Эле надо было настроиться на работу, немного побыть в одиночестве. Никто не сопротивлялся. Рада, Дина и Кори так устали за время своего путешествия, что с радостью устроились в креслах. Они укрылись своими пончо и вскоре начали сладко посапывать. По гостиной неслась тихая убаюкивающая мелодия, вскоре феи заснули крепким, восстанавливающим силы сном. Но безликим привидениям было не до сна – ночь их время! Сейчас, когда луна набрала силу и кружила вокруг себя хоровод звезд, призраки ощущали прилив небывалой бодрости. Эля тоже не хотела спать – сегодня она покинула постель лишь к полудню, а поздним вечером и ночью ее часто посещало вдохновение. Фея долго собиралась с духом, решая, с чьего лица начать. А потом выглянула из мастерской и поманила к себе малышку. Та радостно сиганула в каморку и чинно уселась на табурет возле мольберта. Эля поглубже вздохнула и начала разводить на палитре краски. А следом прикоснулась тоненькой кистью к белесому пятну над шеей нарисованной малышки. Несколько штрихов – и на лице появились светлые бровки, легкие, как пушинки. А затем вырос маленький вздернутый носик. Эля взглянула на малышку – та смешно морщила свой новообретенный курносый нос. Осторожно щупала его пальчиками и, кажется, была очень довольна. Тогда Эля приступила к самому важному, и вот уже под бровями открылась парочка хитрых глаз – они были не очень крупные, лукавые и чуть прищуренные. Личико получалось очень задорное и озорное. Малышка начала моргать, закрывать глаза ладошками и снова убирать руки. Но вот уже Эля провела кистью с розовой краской, обозначив широкий улыбчивый рот. Тут же в мастерской раздался веселый смех.

– Хи-хи-хи! – радовалась малышка своему личику.

Она не выдержала и вскочила со стула, начала носиться по мастерской, дергая себя за нос и выпячивая губы. Моргала глазами, как кукла, которую запрокидывают на спину, а потом снова поднимают. Эля только и успела покрыть щеки почти прозрачным румянцем, а на нос поместить несколько маленьких веснушек. Растрепанные из-за этой беготни локоны торчали теперь во все стороны, дописать портрет красиво малышка не позволила.

– Лиза, не суетись! – строго сказала Эля. – Дай все закончить.

И фея парой штрихов ловко насадила на вихрастую макушку маленький голубой бантик. Малышка же в миг замерла, прислушиваясь к новому имени. Теперь она приложила ручки к груди и смотрела на Элю во все глаза.

– Ты дала мне имя? – тихонько спросила она, голосок у малышки оказался чуть сипловатый. – Меня зовут Лиза?

– Тебе нравится?

– Очень!

Малышку уже было не остановить, она выбежала из мастерской, демонстрируя всем свое личико. Привидения обнимали ее, кружили в воздухе, а по гостиной несся радостный смех. Только Рада, Дина и Кори продолжали безмятежно посапывать под теплыми пончо. Эля была довольна своей работой, малышка получилась похожа на хитрую лисичку, немного робкую, но очень симпатичную.

– Меня зовут Лиза! – сообщила крошка остальным привидениям. – Я теперь совсем настоящий призрак – с именем!

Следующей в мастерскую отправилась пышка. Она смущенно уселась на табурет, теребя уголки фартука. Теперь Эля работала увереннее: на лице пышки возникли брови, чуть длиннее и гуще, чем у Лизы, но такие же легкие. Нос оказался широковат, а глаза вышли добрые, теплые, с тонкими лучиками, что разбегались от уголков. Небольшой рот и румяные щеки, маленькая родинка на скуле. Пышка заморгала и робко улыбнулась. Она приложила ладони к щекам, повела носом – вид у хозяйки был немного растерянный и взволнованный. Локоны у нее вышли короткие, пшеничные, они ложились мягкими кольцами за уши.

– Я дам вам имя Ма-Маша, хорошо? – спросила Эля.

И Ма-Маша закивала, а на ее глаза навернулись прозрачные слезы. Она вышла из мастерской. И тут же к ней подбежала Лиза, которая никак не могла наглядеться на лицо своей Ма-Маши, тянула к нему ручки и тихонько хихикала. Эля же поманила к себе сутулого, который уже нетерпеливо ерзал в скрипучем кресле. Он послушно уселся на табурет в мастерской и стал поджидать свое лицо. Эля вновь опустила кисть на палитру. Работа уже немного утомила фею, но радость от результата заставляла ее с новыми силами браться за дело. Брови у сутулого чуть хмурились, нос был длинным и немного крючковатым, но в глубоко посаженных глазах притаились мудрость и забота. Губы скрывались за густыми усами. Теперь сутулый удовлетворенно почесывал их, будто занимался этим всегда в минуты замешательства или раздумий. Больше растительности ему не досталось. Но лысая макушка, кажется, пришлась сутулому по душе. Он провел по ней ладонью и браво тряхнул головой.

– Вы довольны, Де-Душка? – спросила Эля, когда закончила работу над последней морщинкой.

– Благодарю! – прокряхтел Де-Душка из-под пышных усов. – За лицо и за имя!

И вот перед Элей уже сидел худой безликий. Фея вспоминала, как встретилась с ним впервые. Как испугалась его дымчатой головы. Теперь же она имела власть над этим привидением: по велению ее кисти тот мог стать кем угодно. Добродушным весельчаком, надменным гордецом или устрашающим пиратом со шрамом. Но Эля знала – все это не его лица. Она провела линии черных узких бровей, разлетающихся одна от другой, как крылья. Узкий длинный и прямой нос. Тонкие губы с неровной линией – от чего сложно было понять, улыбается он или немного грустит. Глаза же вышли крупными, слегка печальными, но со штрихами лукавства. Будто он сам посмеивался над своими страхами и тревогами. Черные волосы легли на прямой пробор.

– Принимайте работу, Па-Паша! – робко сказала Эля, дописав последние складочки, тянущиеся от крыльев носа к уголкам губ.

Когда завершенную картину снова повесили над лестницей, приведения долго вглядывались в свои лица. По всему было видно, что они удовлетворены. Малышка смеялась, а потом доверчиво сообщила всем:

– Как это, оказывается, здорово – хохотать!

Ма-Маша же смахивала слезинки с глаз:

– И поплакать бывает очень приятно – сразу так легко внутри становится…