А она-то надеялась наряду с прочим вызволить из камеры хранения отеля свою сумку. Со всеми нарядами, косметикой, обувью.

Чарли же вперился в нее своими хитроватыми глазками:

– Полицейские, кстати, велели обязательно сразу звонить, если ты вдруг объявишься. Наверно, и вознаграждение за тебя дадут…

Таня ответила ему одновременно вызывающим и грустным взглядом. Спросила:

– И ты меня сдашь?

Чарли хихикнул. Ответил несколько невпопад:

– Никогда бы не подумал, что ты – преступница.

– Ты совершенно прав, – пожала плечами она. – Меня просто подставили.

– Да, легавые могут, – вздохнул парень.

Татьяна понизила голос:

– Ты мне, кстати, можешь помочь.

– Если бабло попросишь, у меня сейчас нет, – поспешно откликнулся он.

– Не боись, Чарли, деньги мне не нужны, – успокоила его Таня. – Наоборот. Ты в покер играть любишь?

– Ага, – откликнулся тот. – Только не на интерес же, а бабок, говорю тебе, нет!

– А я совсем не в карты тебя играть зову.

– А во что? – Он ухмыльнулся. – В больничку? В доктора?

– Нет, я предлагаю нам с тобой стать партнерами. Сыграть в одной команде.

Чарли на секунду задумался. Снова глупо хихикнул:

– Слушай, но ты ж – преступница! Я соглашусь, а ты меня используешь. И потом убьешь!

«Черт, – подумала Татьяна, – нет еще и часа, а он уже, кажется, обкурился конкретно».

Равнодушно пожала плечами:

– Не хочешь – не надо. Предложу кому-нибудь еще. Дело выгодное. Любой согласится.

– Нет, подожди, – забеспокоился растаман. – Против кого ты предлагаешь играть?

Таня стала невольно подделываться под его лапидарный стиль.

– Против судьбы.

– О! Это мне подходит. Люблю, когда соперник меня достоин. А идти прямо сейчас надо?

– Да.

– А… ну, тогда пошли, – легко согласился он.

Махнул трем американским старушкам, что шли к ним навстречу по кромке пляжа:

– Козочки мои! Если ласты, масочки кому нужны – сами берите!

Пнул бадью, где отмокали в дезинфицирующем растворе принадлежности для снорклинга.

Обнял Татьяну и повел прочь.

– То, что ты мне предлагаешь, противозаконно? – вроде бы мимолетно, на ходу, поинтересовался он.

– Еще как, – обнадежила его она.

Чарли ездил на старом и благородном «Кадиллаке» в стиле пятидесятых – поэтому его машина органичней смотрелась бы на улицах Гаваны, где автораритетов полно. Но и под солнцем Антигуа бирюзовый кабриолет размером с хорошую лодку выглядел феерично. Таня сказала, куда ехать: «Дом, где убили Мирослава», – и растаман кивнул: знаю, мол, где это.

Памятуя о таинственных и зловещих намеках отчима, Татьяна, усевшаяся рядом с водителем, время от времени глядела в правое зеркало – проверялась. Никакого хвоста вроде не видно. «Впрочем, – занозой заползла непрошеная мысль, – если Майк все-таки ухитрился прицепить на меня «маячок», ему и следить нет надобности. Он приедет в точности туда, где мы остановимся». Девушка взялась теребить кольцо – то самое, что вернул ей толстяк. По мнению Тани (а главное, отчима), это единственный предмет, куда можно поместить миниатюрный передатчик. «И что теперь прикажете делать? Выбросить его на дорогу? У меня не так много бриллиантов. Строго говоря, это – второй».

– Ты что-то дергаешься, подруга, – заметил растаман. – Хочешь пыхнуть? Расслабишься.

– Не, не люблю я этого.

– А напрасно. Реально расслабляет.

Однако Чарли не стал настаивать.

Спустя двадцать минут очень приметный бирюзовый «Кадиллак» с открытым верхом запарковался вблизи бывшего дома Мирослава и Юлии Николаевны – того самого, где она была застигнута полицией рядом с трупом своего любовника.

Дом находился совершенно на отшибе: во все стороны ни жилья, ни людей, ни машин. Тане подумалось: наверняка Мирослав красиво врал ее матери, что уединение – это романтично. А сам, двуличная сволочь, такое место совсем из других соображений выбрал: чтобы с добычей его никто не увидел, а потом и маму убить не помешал. Наверняка ведь планировал по окончании дела от нее избавиться. Но вышло наоборот – пришел конец ему самому.

Чарли распахнул огромный багажник. Инструментов там валялось столько, что с лихвой хватило бы слесарную мастерскую открыть.

– Что взять? – деловито поинтересовался парень.

– Что-нибудь для вскрытия замков и запоров, разной степени сложности.

– О’кей.

Он вытащил из багажника фомку, а также пилу-«болгарку» и нечто, напоминающее набор отмычек. Удовлетворенно заметил:

– Все мое ношу с собой, как сказал какой-то хрен из Древнего мира.

«Не какой-то хрен, а греческий мудрец Бриант», – захотелось поправить Татьяне, однако она не решилась выглядеть занудой – со своим высшим образованием и кандидатской степенью. К тому же ей хватало других забот, она в последний момент сняла с руки колечко с брильянтиком и сунула его в бардачок «Кадиллака». Растаман уже топал к дому и потому не обратил на ее манипуляции ни малейшего внимания.