«Отчий край» — прямое продолжение «Даурии». Повествование в нем доводится до 1922 года, т. е. до окончательного завершения гражданской войны на Дальнем Востоке. Последние кровопролитные бои с остатками белогвардейщины, разгул унгерновских и семеновских карателей, широкий размах партизанского движения, окончательное размежевание двух борющихся лагерей, первые трудные шаги по налаживанию новой жизни, драматические перипетии отдельных человеческих судеб, думы и чаяния народа в этот сложный период революции — вот что в первую очередь привлекает внимание художника.

На страницах романа развертывается широкая картина героической борьбы народа в последний период гражданской войны, Прослеживая судьбы своих героев — Ганьки и Романа Улыбиных, Семена Забережного, писатель вводит нас в самую гущу событий — жестоких боев, изматывающих и изнурительных отступлений, нового натиска, знакомит с настроением основной партизанской массы.

С наибольшей художественной убедительностью в новом произведении Седых выписан образ Семена Забережного, бесстрашного командира партизан, казака-бедняка и коммуниста, на долю которого выпала нелегкая судьба. Семен Забережный — человек горячего сердца, отзывчивый и задушевный, с близкими ему людьми сердечный и мягкий, жесткий и колючий со своими противниками, до болезненности принципиальный и честный. Если в «Даурии» образ Семена Забережного, особенно в первых частях романа, оказывался где-то на периферии, то в «Отчем крае» он выдвинут автором на передний план. Особенно ярко и сочно написаны те сцены и главы книги, в которых действует этот человек. Живо запоминаются и возвращение партизан во главе с Семеном в родной Мунгаловский, и нерадостная встреча с умирающей в тифозной горячке женой, и последующее его председательство, и по-детски наивное и чистое увлечение сельской учительницей.

Раскрывая различные грани характера своего героя, писатель воссоздает неповторимую атмосферу этой одновременно суровой и романтической эпохи. На глазах читателя проходит вся борьба, порой с ошибками и заблуждениями, которую ведет Семен Забережный по налаживанию новой жизни и быта. Здесь и взаимоотношения между только что вернувшимися партизанами и остальной массой казачества и открытие клуба с его первыми ростками культурно-просветительной работы в далеком забайкальском поселке, и первая свадьба по-новому, без попа, и первые собрания сельской бедноты, и реквизиция кулацких домов и многое другое — новое и необычное, радостное и трудное.

Колоритные подробности быта, поведения партизан, картины зверств карателей, формирование на базе партизанских соединений первой народно-революционной армии прекрасно переданы художником в сценах, изображающих перипетии судеб братьев Улыбиных — Ганьки и Романа. Особенно хорош в «Отчем крае» образ Ганьки. Под пером писателя образ этого подростка превращается в живой, полнокровный характер. Читатель с интересом следит за первыми шагами его партизанского житья-бытья, переживает вместе с ним трагедию разгрома госпиталя, последующую встречу с партизанским патрулем, отсиживание в тайге в обществе скрывающихся от мобилизации крестьян, участие в грандиозной манифестации трудящихся Читы по поводу освобождения Владивостока от интервентов и белогвардейцев и присоединения буферной Дальневосточной Республики к России.

Автору удалось передать в образе Ганьки и детскую непосредственность, и порывы души, потрясенной ужасами войны, человеческой жестокости, и первый трепет пробуждающегося юношеского чувства любви. А последнее Ганькино путешествие в поезде изображено художником с тем здоровым чувством юмора, которое заставляет вспомнить искрящиеся смехом страницы М. Шолохова.

Интересно и своеобразно решена К. Седых в его книге и судьба бывшего поселкового атамана Елисея Каргина. Образ Каргина в «Отчем крае» так же, как и в «Даурии», привлекает к себе пристальное внимание писателя. Он разработан с большой тщательностью и психологической достоверностью. В чисто художественном отношении — это одна из наиболее законченных и завершенных фигур романа. Каргин — честный и порядочный русский человек. В свое время, будучи атаманом, он привык к почету и уважению со стороны окружающих. Революция безжалостно разрушила его привычную, устоявшуюся жизнь И вот в годы гражданской войны Елисей Каргин оказывается на распутье. Вначале он не примыкает твердо ни к одному, ни к другому берегу. Каргин стремится приложить все свое умение, весь накопленный житейский опыт к тому, чтобы сохранить единство среди казаков, утихомирить страсти.

С обострением борьбы он, против своей воли, логикой вещей втягивается в водоворот событий, вынужден сделать выбор. Так Каргин попадает в белогвардейский лагерь. Но ему претят пытки, расстрелы, зверства карателей. Он делает безуспешные попытки спасти от гибели своих односельчан, выданных карателю Соломонову купцом Чепаловым. Позднее Каргин стремится поднять восстание против Семенова. Оказавшись в конце концов со своей семьей За границей, бывший казачий атаман испытывает гнетущую тоску по родине, по дому. Писатель посвящает этим переживаниям героя поистине проникновенные страницы. Как раз в этот-то момент душевного бездорожья, крайней растерянности и смятения и начинает постепенно полковник Кайгородов, отъявленный палач и негодяй, втягивать Каргина в свои замыслы, поручая ему самую грязную работу, стремясь сделать из него беспринципного убийцу и бандита, и Каргин бунтует. Он принимает единственно верное в его положении решение —вернуться на родину, сдаться на милость победившего народа. Пройдя через унижения, обнищавший и настрадавшийся человек этот возвращается, наконец, на землю отцов. Но путь к народу у него нелегок. И К. Седых-художник не скрывает от читателя- всех этапов этого совсем не простого, тернистого пути.

Суровая правда жизни отразилась и в судьбах других героев «Отчего края».

Значительное место в новом романе Константина Седых отведем но показу разложения белогвардейшины, исторической обреченности ее неправого дела. Буквально десятки страниц посвящены описанию вожаков белого движения — Семенова, Унгерна и их ближайших сподвижников — таких же жестоких и беспощадных садистов, как и сами главари бандитских армий. Особенно удался писателю зловещий образ начальника унгерновской контрразведки старика Сипайло с его вкрадчивыми, кошачьими манерами хищника. Сипайло — достойный «соратник» и сподвижник Унгерна, этого полупомешанного барона с белесыми бровями, с бесцветными, как у змеи, глазами.

Константин Седых в своих авторских отступлениях, широко используя исторические документы, стремится проследить формирование характеров Семенова и Унгерна. Он подробно воспроизводит в романе их прошлую жизнь. Следует заметить, что эта предыстория кровавых карателей Забайкалья имеет скорее информационный характер. Дело в том, что при раскрытии прошлого Семенова и Унгерна автор сбивается на протокольный пересказ, художника в нем подчас вытесняет сухой протоколист. Поэтому страницы, посвященные биографии Унгерна и Семенова, получились в художественном отношении невыразительными и бледными. К слову сказать, в такой же манере выписаны отчасти и те места книги, где рассказывается о пребывании Унгерна в Монголии. Они иногда сбиваются на простую информацию.