Она отпила глоток из бутылки газировки, которую Джонни стянул из закусочной под конец вечерней смены. Ему пора было домой. Он работал весь день, устал хуже некуда, уже темно, а завтра настанет новый день, в котором все будет по-прежнему. Но вместо того, чтобы пойти домой, он сидел на автобусной остановке напротив самого большого дома в городе. Конечно же, принадлежащего мистеру Эклину. Того, который они построили посреди войны, что выглядело почти преступлением.

– Думаю, многие это одобрят, – сказал Джонни. – Но вот ты попадешь за решетку.

– По крайней мере, там за еду платить не надо, – с горечью отозвалась Нетти.

– Он не мог так поступить, – произнес Джонни. – Тут нет твоей вины. Я скажу мистеру Бэкону, и, уверен, через пару дней…

– Если ты это сделаешь, Эклин может решить, что евреев он тоже сильно не любит, – сказала Нетти почти спокойно. – А твоей матери нужна работа.

– А тебе – твоя, – возразил Джонни. – Мы что-нибудь придумаем. Обещаю.

– О-о, ты обещаешь? – протянула она с легким сарказмом. Посмотрев на нее, он увидел, что ее глаза влажно блестят в лунном свете. Она поняла, что он это заметил, и спешно вытерла их рукавом. – Что же я скажу маме? Что нам теперь делать?

– Мы что-нибудь обязательно придумаем, – повторил Джонни. – Я серьезно.

Нетти поглядела на него.

– Я знаю, что ты это серьезно, – тихо сказала она. – Ты никогда попусту не болтаешь.

И то, как она это сказала, было очень здорово. Он смотрел, как она отвернулась и отпила еще глоток газировки. Ты мне нравишься только как друг, сказал за него Правдоговоритель, и ни он сам, ни Нетти не попытались это оспорить.

Глядя на нее сейчас, глядя, как она опять вытирает слезы в надежде, что он не заметит, Джонни внезапно очень захотелось самому схватить гаечный ключ и вышибить мозги у мистера Эклина, просто за то, что он довел Нетти до такого.

– Нетти… – начал он.

– Кто-то идет, – сказала она, садясь ровнее.

Он поглядел на улицу. Компания девочек, та самая, во главе с Аннабель Эклин. Вирджиния Уотсон и Эдит Мэджи. И, конечно же, Мариса Ченнинг, выглядящая так, будто лунный свет создан лишь для того, чтобы подчеркнуть чистоту и свежесть ее кожи. Они о чем-то бурно спорили. Аннабель поглядывала на Вирджинию и Эдит со зловещей улыбкой, а те ругались и плакали одновременно.

Правдоговорителей не было ни на одной из них.

– Это твой шанс, – сказала Нетти.

Джонни дернулся. На мгновение он забыл, что Нетти рядом. Он посмотрел на нее. В ее глазах снова было отчаяние, но уже немного другое.

– Шанс для чего? – спросил он.

– Шанс произвести впечатление на твою Марису, – ответила она и встала со скамейки с бутылкой газировки в руке.

Он смотрел на нее еще мгновение, потом поглядел на девочек, приближающихся к ним. Судя по всему, они шли к дому Аннабель.

– Думаешь? – спросил он.

У Нетти опустились плечи, и она покачала головой, глядя на него. Выражение ее лица ему не понравилось.

– Идиот, – прошептала она.

– Почему?..

– Просто надень его сейчас, – сказала она. – Давай наконец посмотрим, что случится, когда Мариса Ченнинг услышит правду, которую он ей скажет. Давай просто посмотрим, что будет, ну?

– Нетти, я не пони…

– Потому что на самом деле ты думаешь, что вся проблема в правде, верно? Она поймет, что ты смог позволить себе приобрести одну из этих ужасных штук и что ты не боишься сказать грубые и ужасные слова другим. Но, когда ты видишь ее, правда лишь в том, что у нее такая хорошая кожа, такие волнистые волосы, а мир перестает пахнуть дерьмом, когда она мимо проходит.

Джонни моргнул и покраснел. Большая часть всего этого была совершенно точна, разве, про дерьмо он не думал…

– Честно говоря, – сказала Нетти и снова покачала головой, – это ложь, которую люди сами себе говорят и называют правдой. Ну, давай же, чего ты ждешь?

Девочки были напротив них, на другой стороне улицы. Еще секунда, и они свернут к дому Аннабель, а он упустит свой шанс. Он увидел, насколько разозлилась Нетти, и у него сдавило живот. Только теперь до него дошло, что происходит и что неплохо бы ему самому задуматься об этом. Но внутри него звучал и другой голос, голос того, который так долго с тоской глядел на Марису Ченнинг, с такой тоской, какую и описать трудно. Она еще только сворачивает на дорожку к дому Эклинов…

Он сунул руку в карман и достал Правдоговорителя. Не обращая внимания на выражение лица Нетти, устроил усики под язык, опустил тельце под подбородок. Выпрямился во весь свой не слишком большой рост, сделал глубокий вдох и шагнул вперед, чтобы перейти улицу.

И в этот момент дом Эклинов взорвался.

Не просто стекла вылетели или дверь, или одну комнату разнесло. Дом взорвался целиком, все три этажа до самой крыши разлетелись вверх и в стороны в невероятной вспышке огня и света. Стоящие перед ним девочки, Джонни, Нетти – все завопили, и их ударило взрывной волной.