Шрифт:
Расселл приподнял брови. Иногда работа полицейских оказывается вовсе не такой трудной, как они любят ее изображать.
– Что в досье?
– На него нет досье. Я могу позвонить в местные полицейские отделения – в Ричмонде или в Александрии, – чтобы кто-нибудь к нему зашел на пару минут.
Расселл немного подумал и отверг этот вариант:
– Нет. Лучше я сам их навещу. – Он обернулся к Саре: – Передайте эти имена и номера машин на все пункты въезда в заповедник.
– Думаете, они вернутся?
– Такое случается достаточно часто, и лучше быть к этому готовым. – Расселл похлопал в ладоши: – Тогда все. Наша работа здесь закончена. Инспектор Роджерс, парк снова в вашем распоряжении.
– Благодарю вас.
– Леди и джентльмены, спасибо за отличную работу. Генри, как только узнаешь какие-нибудь подробности…
– Я донесу их до тебя, Расселл.
Расселл обратился к агенту Берроузу:
– Тим, проследи, чтобы все, что мы здесь сделали, было тщательно задокументировано. Я не хочу, чтобы обвинение развалилось из-за каких-то там формальностей.
Тим потемнел лицом:
– А я думал, мы вместе поговорим с этой парой. Расселл покачал головой:
– Нет. Говорить с ними буду я. А ты останешься здесь и проследишь, чтобы все было сделано как следует.
Глава 5
Эйприл Симпсон вышла из автобуса в совершенно незнакомом месте. Где-то на окраине, но где именно, она точно не знала. Сошла она на этой остановке потому, что увидела на противоположной стороне улицы торговый центр. Ей хотелось хотя бы немного побыть среди чужих, незнакомых людей. Среди тех, кто не думает только о смерти и пропавших детях.
Эйприл била нервная дрожь, и, пытаясь унять ее, она поплотнее запахнула куртку. С ним все будет нормально, повторяла она себе. Карлос обещал.
В магазине было гораздо теплее, даже душно. Эйприл удивилась тому, как здесь людно: им что, в понедельник днем заняться больше нечем? Никто никуда не спешил. Все эти люди – точнее, женщины, мужчин видно не было, – похоже, вышли прогуляться, и при каждой ребенок.
У всех такой довольный вид. Вот на это смотреть было невыносимо. Детишки в «кенгуру», в прогулочных колясках, за руку с мамой. Все спокойные, довольные. Она бы все, что угодно, отдала, лишь бы оказаться на месте любой из этих мамаш.
Бродя по просторным залам центра – мимо отделов «Мейси» и «Блуминдейла», Эйприл ловила на себе удивленные взгляды других посетительниц. Она была существом из другого мира, про который эти дамы в брючках по сто долларов и в украшениях на тысячу знать ничего не желали.
Наблюдая за этими хорошенькими состоятельными женщинами и их детишками, она почему-то подумала: знай они, что случилось, наверняка бы сочли, что во всем виновата Эйприл. Решили бы, что она была плохой матерью, отсюда все ее несчастья. Они-то небось не якшаются с Карлосом Ортегой и ему подобными, не допускают в свою жизнь таких, как Уильям.
Огромный зал вдруг показался ей маленьким и тесным. Эйприл захотелось домой – ей нужно собраться с мыслями, выработать новый план действий. Она доверила судьбу своего ребенка убийцам и наркодельцам. Господи, она что, совсем спятила? Мать Джастина – она, Эйприл, а не какой-нибудь Карлос Ортега. И вернуть его домой обязана она сама.
Что Логан говорил про деньги? Две тысячи долларов к завтрашнему дню, ему плевать, как она их добудет.
«Ничего другого не придумаешь – так ограбь банк». Так он и сказал.
Ей вдруг показалось, что крошечный пистолет у нее в кармане весит килограммов десять, не меньше. А может, все действительно так просто? Надо зайти в банк и взять столько денег, сколько ей нужно. Полно народу идет на такое. Да, конечно, многих ловят, но ей достаточно пары часов, чтобы отвезти деньги Логану и забрать Джастина. А потом пусть делают, что хотят. Главное – Джастин будет в безопасности.
Эйприл зашла в «Мейси» и встала почему-то около стенда с мужскими рубашками. На задней стене, над арочным проходом, она увидела вывеску «Кредитный отдел», выпуклыми серебристыми буквами. В кредитном отделе держат наличные деньги. И, насколько ей известно, за ограбление кредитного отдела судят не по федеральным законам, а по законам штата. Две тысячи долларов для этих людей сущие пустяки. Здесь одно платье стоит больше.
Она вошла в кредитный отдел. За кассами сидели только два кассира, вернее, две кассирши. Одна обслуживала посетителей, а вторая, лет на тридцать моложе, сосредоточенно пересчитывала деньги. Пухлые пачки наличных.
Ближе к Эйприл была та, которая постарше, пятидесятилетняя, и ей, судя по седине в проборе, давно пора было сходить к парикмахеру покраситься. Она водрузила на нос дешевенькие очки на цепочке и пристально изучала бумагу, которую предъявила клиентка.
– Нет, дорогая моя, это письмо, которое послали вы. А меня интересует наш ответ вам.