Келли вздохнула.

— Самоуважение.

Розы она отправила обратно в цветочный магазин. Отказалась принять груду подарков, принесенных посыльным. Она не отвечала на телефонные звонки, а увидев возле дома его машину, сворачивала за угол и пережидала часок в баре, пока Марко не уедет.

Шарон ей сочувствовала и даже поддерживала. На работе Келли изо всех сил старалась сосредоточиться, но двигалась как зомби. Она бы не раскрыла полученного от Марко письма, если бы не сестра. Он сожалеет о случившемся и навсегда уезжает на Родос.

Осталась лишь пустота. То письмо Келли сохранила. Нет, поначалу она скомкала и выбросила его, но потом, спохватившись, вытащила из мусорного ведра и разгладила дрожащими руками, не в состоянии прочесть его снова из-за застилавших глаза слез. А еще у нее были фотографии, сделанные в тот солнечный летний день на острове.

Недели проходили одна за другой, и каждая казалась целой вечностью. Солнечное лето сменила серая тоскливая осень, словно вторя настроению Келли. Она съехала с квартиры Шарон в крохотную комнатку, которая стоила едва ли не половину ее сбережений. Все деньги, заработанные на Родосе, ушли на покрытие кредита. Келли даже нашла курсы повышения квалификации для медсестер, но ей почему-то совсем не хотелось поступать на них.

И вот в один из дождливых вечеров за несколько недель до Рождества Келли бежала домой с автобусной остановки, мысленно витая в далеком прошлом, за две тысячи миль отсюда.

Она заметила стоящий у подъезда серебристый «мерседес», и сердце ее отчаянно забилось. Как только Келли подошла поближе, шофер вышел из машины и распахнул перед ней дверцу.

— Прости, что я не выхожу, — раздался с заднего сиденья голос Карлоса. — Боюсь, для меня это пока трудновато.

— Карлос! — Келли села в машину, принимая его приглашение. — Как вы себя чувствуете?

— Лучше, чем раньше, — отозвался он и жестом приказал шоферу закрыть дверь. — Насколько это вообще возможно.

— Вы можете ходить? — Келли искренне интересовалась его здоровьем.

— Немного. Рука, к сожалению, почти не действует. Но обязательно будет. — Он улыбнулся. — По крайней мере, я жив.

— Ну, что ж… я рада, что вам лучше. Карлос долго изучал ее своими проницательными черными глазами, не утратившими блеска.

— Ты изменила прическу, — заметил он.

— Да… — Келли машинально пригладила волосы, растрепанные ветром. — Наконец-то я отказалась от надоевших заколок.

— Мне нравится, — кивнул Карлос. — Элегантно.

Келли засмеялась.

— Только не сейчас. Им нужна хорошая расческа! Зато теперь я больше не похожа на старую деву.

Последние слова помимо ее воли прозвучали горько, после чего последовало долгое многозначительное молчание. Келли так хотелось расспросить старика о Марко. Что он делает?

Женился ли на Пенелопе? Но она удержалась от вопросов, решив, что лучше ей ничего не знать.

Карлос сам заговорил.

— Очень жаль, что ты уехала, — тихо произнес он.

Келли сидела, уставившись на свои руки, сжимавшие ручку зонтика, с которого на пол уже накапала небольшая лужица.

— Простите. Я не успела попрощаться. И прервала контракт… Я не могла иначе.

— Знаю. — Голос Карлоса был печален. — Сын рассказал, что случилось. Я, должен признаться, очень сожалею о своем вмешательстве. Мне хотелось, чтобы он женился, хотелось внуков, а Марко проводил время лишь с хорошенькими дурочками, которые смотрели на него большими глазами и ловили каждое слово. Такая жена ему ни к чему. Ему нужна женщина, которая заставила бы его уважать ее.

— И вы выбрали меня? Старик кивнул.

— Вот именно! Ты идеально ему подходишь. Я понял это, как только увидел тебя, и решил, что его интерес к тебе будет постоянно расти. Я видел, как Марко смотрел на тебя. Я еще не успел ничего сказать, а он уже начал задавать вопросы.

— Правда? — изумленно прошептала Келли.

— Да. И тогда мне пришла в голову мысль пригласить тебя на Родос, чтобы узнать получше.

— А он тем временем обручился с Пенелопой, — тихо заметила Келли.

— Ха! Я с самого начала разгадал этот фарс.

Разве не так? Я же видел, что ты ему нравишься, а пересуды слуг я не слушаю. Они говорили, что он каждую ночь проводит в твоей комнате.

Келли почувствовала, как ее лицо заливает краска.

Карлос засмеялся.

— Я же говорил, у него хороший вкус, у моего сына. Но мое чертово здоровье сделало меня ужасно нетерпеливым, ведь все это могло затянуться. И тогда я решил изменить завещание в твою пользу. Это был лишь способ поторопить его.