Шрифт:
Перед самыми королевскими покоями навстречу Марии метнулась ее наперсница Мария Флеминг:
– Ваше Величество, соболезную, королева-мать…
Договорить не успела, внутри у юной королевы взметнулась буря чувств. Что-то произошло с ненавистной Екатериной Медичи! Но, почти ворвавшись в покои мужа, первой, кого она увидела, была… свекровь! А сзади доносилось окончание фразы Марии Флеминг:
– …Мария де Гиз…
Ноги у Марии подкосились. Не выдержав такого перепада, она упала на пол и разрыдалась. Умерла мать, пусть и далекая, которую девочка Мария почти не знала, но это все равно была мать. Теперь на свете у нее никого, кроме вот этого беспомощно топчущегося вокруг мальчика-короля, не осталось. И вся ее жизнь отныне зависит от его слабой, едва теплящейся жизни. Пока дышит и движется это слабое тельце, она чего-то стоит, а потом?… Об этом «потом» было страшно даже задумываться.
Мария Стюарт не успела создать при французском дворе свой собственный, придуманный ею прекрасный двор, ей снова пришлось надеть траур и отменить все увеселительные мероприятия. Скорбела ли она по умершей матери? Конечно, ведь Мария де Гиз всегда была очень добра к дочери, хотя и жившей далеко. Де Гизы сплотились вокруг своей родственницы, но это дальняя родня. Кроме того, Шотландию раздирали жестокие распри, ни предусмотреть, ни остановить которые Мария де Гиз не могла, оставив в наследство своей дочери. Конечно, регентом немедленно был объявлен сводный брат Джеймс Стюарт, граф Меррей.
Но проблемы далекой родины мало волновали Марию Стюарт, ей бы с домашними французскими справиться…
Большая политика требовала присутствия короля на Генеральных Штатах в Орлеане в конце ноября. Для снова едва живого Франциска это было смертельно опасно. Но он, конечно, приехал вместе с семьей и продолжал болеть там.
Франциск уже совсем редко выходил из своих покоев. Супруга страшно мучилась в душных, немилосердно пахнущих лекарствами комнатах мужа, потому старалась сама сказываться больной. Жизнь цветущей молодой девушки превратилась в ад.
– Посиди со мной… Расскажи что-нибудь новенькое. – Глаза супруга умоляли, а ей было так трудно и согласиться, и отказать.
– Ваше Величество, Вы сегодня выглядите утомленным, не лучше Вам отдохнуть?
– Я плохо спал, болит ухо…
Франциск уже понял, что Мария не станет тратить драгоценное время на вздохи у постели больного супруга. Зачем он ей, такая развалина? Но тут взыграла обида, мать права, именно он принес этой красавице корону, пусть будет добра подчиняться желаниям мужа-короля!
Видя, что Мария намерена уйти, Франциск требовательно похлопал по ложу рядом с собой:
– Сядьте, Ваше Величество, и расскажите своему супругу обо всем, чем занимались в последние дни!
Мария с изумлением посмотрела на мальчика-мужа. Ого как заговорил! Наверняка его настроила королева-мать. Но что она могла возразить? Послушно присела, принялась рассказывать, Франциск оживился, слушая и следя за ее губами. Все же красивая у него жена. Жаль только, что болезни не позволяют насладиться этой красотой в полной мере.
Через некоторое время королеве показалось, что супруг заснул, но стоило ей замолчать, как бледные губы шевельнулись:
– Нет, нет, говори, я слушаю. Я устал, но слышать еще могу…
С того дня это стало любимым развлечением больного Франциска, Мария приходила и подолгу сидела прямо на его постели, рассказывая и рассказывая обо всем. Очень радовалась, застав такую картину, королева-мать. Екатерина Медичи почти умилилась:
– А я все ломаю голову, куда это девалось Ваше Величество? Приятно сознавать, что королева наконец вспомнила о своем супруге. Думаю, Ваши многочисленные поклонники простят Ваше отсутствие.
Замечание матери больно задело Франциска, он и без того мучился невозможностью бывать рядом с женой повсюду. Но куда ему с перевязанной головой (ухо все не проходило)!
– Ваше Величество, лекарь сказал, что воспаление в Вашем ухе слишком затянулось, это становится опасно.
Королева-мать не упустила случая продемонстрировать свою особую заботу о сыне, не то что его ветреная жена, только и знает, что болтать. Франциску совсем не хотелось разговаривать о своих болячках в присутствии красавицы Марии, он отмахнулся:
– Ах, оставьте, ничего страшного.
Екатерина Медичи сокрушенно покачала головой:
– Мария, Вы должны заставить короля подчиниться требованиям врачей и позволить осмотреть себя более внимательно. Воспаление действительно затянулось.
Марии тоже не терпелось выпроводить вон королеву-мать, она поморщилась:
– Я думаю, Его Величество способен сам принимать такие решения без нашего с вами давления.
Франциск горделиво посмотрел на мать; как бы ни любил ее, Марию он любил больше. Пожав плечами и пожелав скорейшего выздоровления, Екатерина Медичи удалилась. Она, как и все, прекрасно понимала, что жить Франциску осталось недолго, ничего, у нее есть следующий сын. Если господу будет угодно забрать этого, королем станет маленький Карл, а регентшей при нем снова будет мать Екатерина Медичи, теперь уже безо всяких Диан де Пуатье! Она умела ждать и даже жертвовать.