Шрифт:
За день до отъезда она повела Аню в Центральный парк, где они провели почти весь день. Была великолепная погода. Прохладно, но светило яркое солнце. Проехались на конной повозке, покормили птиц, устроили пикник с хот-догами на огромных гранитных валунах.
В парке она была несколько напряжена. Не напомнит ли он девочке о папе и маме? Алена так мечтала сюда попасть! Но все обошлось. Не спросила. Вероника слабо разбиралась в детской психологии и не очень понимала: забыла или просто не хотела.
Ей пришло в голову, что Аня никогда не вспоминает от отце. Видимо, детский мозг устроен так, что он быстро стирает неприятные воспоминания. Она и сама старалась забыть тот эпизод в ее жизни, когда она работала у Володи. Когда была в Москве, то набрала пару раз его номер, чтобы сказать, что у дочки все хорошо. Все же отец! Но его телефон был отключен. Тогда подумала: «А может быть, это и к лучшему». И больше не пыталась.
Они были одни, без ее подруг, которые обследовали Нью-Йорк по своей собственной программе. Обе были недовольны результатами отдыха в Мексике, хотя всячески это скрывали, регулярно вспоминая, какое там было море и какое шикарное обслуживание. Вероника подумала, что еще вдоволь наслушается их стрекотания во время долгого перелета в Москву.
Но пора ехать в аэропорт. Она снова и снова инструктировала Елену Архиповну, так как по ее реакции не всегда было понятно, доходило ли до нее то, о чем она говорит, или нет. Аня рисовала, низко склонив голову и демонстративно не замечая происходящей вокруг суеты.
Вероника подошла и поцеловала ее, девочка вновь расплакалась, и с тяжелым чувством она вышла из квартиры.
«Будь прокляты все строители!»
Квартира Элеоноры Валлиулиной
Москва, Вешняки
Он зачастил к ней в отсутствие жены. У нее было спокойно и без криков. Она готовила восточные блюда, не обзывала его «алкашом», как Марина, когда он опрокидывал пару рюмок. Правда, квартира была запущена прошлыми хозяевами, но он старался не замечать оборванных обоев, а Элеонора перестала вести разговоры о ремонте с намеком на то, кто должен его оплачивать.
Вообще, вопрос денег перерос в большую проблему. Как пугала Элеонора, скоро придется жить на одну депутатскую зарплату. Но и она через какое-то время исчезнет. Он уже знал, что на следующий срок вместо него в Думу пойдет сын одного из его нынешних спонсоров. Тому уже перевалило за тридцать, и папа решил, что пора идти в политику и набирать себе очки. А это означало, что вопрос согласован с руководством ЕР. Об этом тут же все узнали, и на нем поставили крест как на неперспективном. Поэтому денежные вливания сократились почти до нуля. И что делать дальше?
И еще не давала покоя ситуация с Володькой. Что он может выкинуть? А что, если фээсбэшник настучит, кто заказал его в 98-м? А он может. Просто чтобы спасти свою шкуру. Вот тогда уже будет не до денег. Придется думать, как сохранить жизнь. Просто исчезнуть из Москвы на время. А куда?
По окончании одного из заседаний Думы, куда его вызвали, чтобы за что-то проголосовать, к нему вдруг подплыл Земеля.
– Валерий Петрович!
«Запомнил отчество, урод. Значит, что-то от меня нужно».
– Как успехи? Вам удалось встретиться с деятелем, который вас интересовал?
– Обошлось. Нет больше необходимости.
Он намеренно говорил сухо и смотрел перед собой, продолжая идти дальше по коридору. Но Земеля не отставал.
– Валерий Петрович! Я и некоторые государственные организации обеспокоены ситуацией с вашим бывшим компаньоном по бизнесу.
«Я и некоторые государственные организации», имея в виду МВД. Вот ублюдок! Кем он себя представляет? Папой римским?»
Шаров замедлил шаг. Вопрос о Володьке интересовал его самого не меньше, чем коллегу-депутата. Землянский продолжал семенить рядом.
– Он перешел все границы. А сейчас не девяностые. Это нужно прекратить!
Тут до Шарова дошло, почему Земеля так испугался, когда неожиданно увидел его рядом с собой. Он боялся за свою жизнь! Земеля наехал на Володьку, и теперь тот охотился за ним. Он в его списочке, о котором говорил тот дятел из ФСБ.
Шаров остановился.
– И ваша фамилия фигурирует в его списке. Правильно?
Он помотал головой.
– Я вам не завидую. Он очень упрямый человек. Всегда добивается того, что хочет.
Земеля оскалился.
– А вы лучше подумайте о себе! Вы – главный подозреваемый в содействии террористу. Так можно охарактеризовать его действия против представителей властных структур.
Былой лоск прошел. Перед ним стоял хищный зверь.
– И ваш статус не поможет. Я навел справки. Никто не будет вас выгораживать в Единой России. Не та фигура! О вас все уже говорят в прошедшем времени.
– Послушай, ты!
– Не надо сразу хамить! Дослушайте до конца! Назначена премия за голову вашего приятеля. Хорошие деньги. Если вы поможете, они ваши. Его нужно убрать. Он опасен не только для меня, но и для вас тоже. И вы сами знаете почему.