– Ты себя нормально чувствуешь, что-то ты побледнела?
– нахмурилась Рита. Она потянула ко мне руку и ощупала лоб, потом нахмурилась.
– Что-то ты горячая, я скажу Ираклию, мы соберемся пораньше...

– Я себя отлично чувствую!
– тут же запротестовала я, ничего мне не надо от этого примата!

– Так, не протестуй, - девушка звонко ударила кружкой по столу, - Иди и ложись в постель, я тебе наведу ещё чая, - Добровольская активно затолкала меня к выходу, да толкала так активно, что впечатала меня в цементную грудь своего брата. Я тут же отскочила как ошпаренная.

– Что тут за балаган?
– тут же проявил диктаторские наклонности Ираклий.

– У нас тут человек заболел, сейчас будем играть в доктора, - бросила Рита, толкая меня дальше.

– Заболела?
– хмуро повторил Ираклий.

– Да, можешь сплясать лезгинку, - злобно бросила я. Правильно, лучше тебе его ненавидеть! Вдобавок я ещё хорошенько отпихнула Ираклия, и сердито махая руками, поднялась в комнату. Утонув в постели я с ужасом поняла, что она пахнет им...Но я быстро взяла себя в руки и тут же отключилась. Кажется, Рита проносила мне ещё чая, но я сонно отмахалась.

В итоге, когда Маргарита растолкала меня в четыре часа, я чувствовала себя ещё сквернее, нос забился, а горло саднило.

– Томочка, поехали, - пробормотала девушка, заставляя меня встать.

Дорогу я помню плохо, я тут же отрубилась, потому что чувствовала себя так скверно, словно на мне распахали три футбольных поля...

6

СЛЁЗНЫЕ РЕКИ И СОПЛИВЫЕ БЕРЕГА

или

ТОМА ЗАБОЛЕЛА СТРАННОЙ БОЛЕЗНЬЮ ПОД НАЗВАНИЕМ "СОМНЕНИЯ"

– Ну почему мне нельзя мороженого?
– прохныкала я, в который раз высмаркиваясь в очередной сухой платок. Вся моя кровать была похожа на заснеженные склоны: кругом белые и не очень салфетки. Я уже лежала с жуткой простудой три дня, университет не посещала, но справка мне уже была сделана.

– У тебя горло болит, калека ты безмозглая!
– Лилька тут же зарядила мне ложкой по лбу, вместо того, чтобы налить в неё сироп от кашля.

– Какие тут мозги, когда ты меня ложкой колотишь постоянно?
– я ещё больше рассопатилась, разозлилась и почувствовала себя брошенной. Так всегда, когда я болею. У меня начинается депрессия, почти всё, на что я смотрю, вызывает у меня слёзы. Вот я посмотрела на кольцо на своём пальце и снова заревела. Лиля пыталась утереть всю жидкость с моего лица, но сдавшись, сунула мне полотенце и бросив, что "в служанки не нанималась", с гордо поднятой головой покинула комнату. Я тут же разразилась новым потоком слёз и соплей. Телефон засветился и я уже ответила на звонок, когда даже ещё не началась мелодия:

– Меня никто не лю-ю-юбит, - заявила я звонящему.

– Не удивительно, с таким скверным характером, - донеслось "утешающе" с другого конца. Я тут же замолкла и перестала хныкать, правда слёзы и жидкость из носа по-прежнему продолжали литься, и я с трудом ловила её полотенцем, ставшим уже наполовину мокрым.

– Рано или поздно своей бессердечностью ты кого-нибудь доведёшь до самоубийства, - я постаралась прорычать эти слова, но получилось невнятное бульканье, и я снова почувствовала себя удручённой размазнёй. Ираклий усмехнулся с другого конца, кто же ещё мог мне такое говорить, когда я нахожусь в таком ужасном состоянии?

– Ты больна не настолько сильно, как хочешь показать, - бросил он.

– Тирааан!
– заверещала я так тонко, что мне послышалось, будто бы на кухне побилась посуда.

– Если я оглохну, ты оплатишь мне слуховой аппарат!
– парень попытался переорать мою истерику, но я всё продолжала. Просто болезнь совпала с красными днями календаря, и я стала просо невыносимой. Разумеется, был уже третий день, но, тем не менее, я всё продолжала хныкать. Артур навестил меня всего один раз и то, ему пришлось держаться на расстоянии - такой занятой человек как он не может болеть.

– А не пойти бы тебе в...- я подробно объяснила Ираклию, как пройти в то самое место, название которого состоит из трёх букв, сбросила звонок и снова упала на кровать, уткнув лицо в полотенце.

– Тирания, тирания - грех большой. Ты...- начал было верещать мобильник, но я тут же схватила его и охрипшим голосом заявила:

– Я тебе, кажется, подробно объяснила куда идти? Заблудился что ли? Может тебе ещё и карту нарисовать?

– Эй, не разговаривай со мной в таком тоне, - голос обдал меня холодом, и я тут же юркнула под одеяло, оставив наружи лишь глаза и макушку.
– Ты забываешься, ты всё ещё в моём подчинении, и скажи спасибо, что не дёргал тебя все эти три дня.