Шрифт:
Подобное случилось и в Крыму. Иностранные газеты напечатали рассказ очевидца, который видел там царицу и всех ее детей: «Она выглядела безразличной, тусклой и опустошенной. Дочери — все красивые и полные жизни, только сын смотрел грустно и выглядел очень плохо… Много раз мои Друзья из любопытства подходили к дому, где они жили впятером. Дом принадлежал уроженцу России, чей дед был немецким представителем в России… Эта невероятное сообщение о Романовых было получено от руководителя шведской Музыкальной группы, попавшей в Россию».
Иногда рассказы выглядели более правдоподобно, как например рассказ князя Оболенского, служившего в охране императора, рассказавшего дочери венгерского генерала, находившейся вместе с ним в поезде:
«Царь и его дети, о которых говорили, что они умерли, все живы».
«А как же газетные рассказы об их убийстве? — спросила его спутница. — И где же они?»
«Больше я ничего не могу сказать» — ответил князь.
«На севере или на юге?» — настаивала девушка.
«На севере, может быть… не спрашивайте меня больше… Я не должен говорить».
Эта женская сплетня сразу же заняла свое место на первых страницах газет.
Тема эта держалась в течение нескольких лет — все или кто-то один, остались живыми, в каком-либо монастыре в России. Французская секретная служба в декабре 1919 года, среди прочего, опубликовала следующую информацию: «Бесспорно, что Николай II и его семейство — живы. В соответствии с последней информацией, их здоровье находится в хорошем состоянии. Тем не менее, письменные документы, написанные собственным почерком царя или кого-либо из его непосредственного окружения — отсутствуют, остается без ответа вопрос, независимо от этого, жив царевич или нет?»
В соответствии с этой информацией и информацией, полученной от других людей, видевших императорское семейство, когда оно появлялось, царь изменился — кажется, страдания сделали его моложе. Сегодня он выглядит волевым человеком, целенаправленным, с огромной религиозной верой, которая делала его чуть ли не апостолом новой эпохи. Царица, здоровье которой было подорвано отчаянием и нервной болезнью, наоборот, была лишена сил и находилась в состоянии коллапса… То, что Николай II и его семейство были живы, держится в большой тайне, где они находятся — такая же тайна; говорят, что они находятся в каком-то монастыре в России. Французский Комитет Двенадцати уточнил, что источником был «агент, который был обычно хорошо осведомлен, но иногда тенденциозен».
Его информация исходила из Берлина, из источников близких к генералу Гурко, начальнику русского императорского Генерального штаба до отречения царя, энергично собиравшего деньги и войска для борьбы с большевиками. Кто бы это ни рассказывал, и чем бы он ни руководствовался, разговоры о живом царе Николае в 1919 году помогали пропагандировать эту компанию.
К тому же был прецедент.
Русские долго верили в то, что сто лет назад предок Николая, царь Александр I, симулировал свою смерть и ушел в монастырь. Как ни надуманно это звучит, эта история популярна и в наше время, даже среди советской интеллигенции. Новая версия «живого Николая» распространилась даже в большевистской России, где также появились свои самозванцы.
В 1922 году нью-йоркская газета «Times» опубликовала сообщение из Москвы: «Необыкновенный рассказ о выжившей семье русского императора пришел из Пензы, где три человека заявили, что они являются бывшей императрицей, ее сыном и ее младшей дочерью, прятавшимися в разных женских монастырях в течение последних трех лет.
Рассказ начинается с того, что в начале 1919 года в большой Успенский монастырь пришла странница… Ее величественное появление, ее благородное поведение, ее сходство с императрицей привели к тому, что в окрестностях распространилась весть о появлении настоящей императрицы, избежавшей смерти».
«Царица» вскоре соединилась со своими «сыном и дочерью», но эти мошенники недолго наслаждались их императорской ролью, так как большевики их арестовали. «Царица» оказалась дочерью педагога, «царевич» сыном деревенского священника, а его «сестра» крестьянской дочерью. Все трое не были даже родственниками; они были приговорены к семи годам тюрьмы.
В ходе нашего собственного расследования, более чем на 50 лет позже, мы натолкнулись на рассказ о спасении в монастыре. Графиня де Зарнекау, эмигрантка, живущая в Брюсселе, рассказала, что в 1923 году, в их дом в Москве пришла монахиня и загадочно заявила, что царь и все семейство живы и живут «где-то около границы». Она попросила, и ей дали, шерстяные носки, чтобы согревать императорские ноги. У тех, кто справился с проблемой освобождения царя, очевидно, возникла новая проблема — достать носки нужного размера. Оригинальная выдумка.