— Нет, не считает, — заверил ее Джо, отрезав кусочек телятины, запеченной в сыре, и отправив его в рот. — Она итальянка. Итальянцы не так помешаны на правилах приличия, как вы, британцы.

— Вы, британцы? Разве ты сам не являешься наполовину британцем?

Он улыбнулся:

— Когда речь идет о соблюдении норм приличия, я больше итальянец.

— И я тоже, — сказала она.

Рассмеявшись, Джо взял ее за руку:

— В знак уважения перед твоими британскими корнями предлагаю тебе пройти после ланча в спальню.

Когда его губы коснулись ее кожи, по ее телу пробежала дрожь желания. Ну почему она не может ему отказать?

На веранду вышла Карлотта с небольшим серебряным подносом, и она резко отдернула руку.

Взяв с подноса большой конверт, Джо поблагодарил экономку. Иззи тепло улыбнулась Карлотте. Та сделала в ответ то же самое. Судя по всему, пожилая женщина не осуждала то, чему недавно стала свидетелем. Наверное, она уже привыкла к подобному поведению Джо. Иззи вдруг почувствовала укол ревности и нахмурилась. Их отношения носят временный характер. Другие женщины Джо не должны ее волновать.

— Черт побери!

Повернув голову, она увидела, как он бросает в мусорную корзину карточку кремового цвета.

— Что такое? Плохие новости?

— Нет, — ответил он, продолжая есть. — Это ерунда.

Наклонившись, Иззи достала карточку из корзины. Текст, напечатанный причудливыми золотыми буквами, был на итальянском, но она смогла прочитать имя в его середине. Дата стояла сегодняшняя.

Почему Джо с такой яростью отреагировал на это с виду безобидное послание?

— Кто такой Карло Нико Лоренцо? — поинтересовалась она.

Джо поднял глаза. Лицо его было мрачным.

— Я же сказал, что это ерунда.

— Он твой родственник? — спросила она, проигнорировав его слова. — У твоей матери были братья и сестры?

— Карло — это малыш, которого они собираются крестить, — отрезал он, затем подался вперед и вырвал приглашение у нее из руки. — Он внук старшего брата Клаудии, которого тоже зовут Карло. — Он бросил карточку на стол. — Ты закончила есть?

— То есть он внук твоего дяди? — не унималась Иззи. Почему он никогда прежде не упоминал о своей итальянской родне?

— Да. — Он наклонил голову и сосредоточился на еде. Его нежелание говорить о своих родственниках было очевидным, но она не смогла сдержать любопытство. Взяв приглашение, она снова просмотрела текст, затем перевернула карточку и увидела несколько строчек, написанных корявым почерком. — О чем здесь говорится?

Он тяжело сглотнул, глаза его сузились.

— Знаешь, Иззи, иногда твоя настойчивость бывает очень утомительной.

Иззи промолчала, ожидая ответа на свой вопрос.

Недовольно фыркнув, Джо взял карточку и прочитал вслух: «Нам тебя не хватает, Джованни. Ты член нашей семьи. Пожалуйста, приезжай в этот раз». — Он снова швырнул приглашение в корзину. — Полный бред, учитывая, что я едва знаком с этим человеком.

— В этот раз? Как часто до сих пор они приглашали тебя на семейные торжества? — Совершенно очевидно, что он не был ни на одном из них. Возможно, даже не отвечал на письма.

— Не знаю. Сотни раз. — Он раздраженно вздохнул. — У Клаудии было пятеро старших братьев. У тех по несколько детей и внуков. Они почти каждую неделю что-нибудь отмечают.

— Где они живут? — Может, в другом конце Италии, и поэтому он никогда их не навещает?

— Примерно в часе езды отсюда, — ответил Джо. — У них ферма неподалеку от Сан-Джимиано. Кажется, они выращивают оливки. — Он устало посмотрел на нее. — Не хочешь сказать, почему тебя это так интересует?

Иззи вдруг охватил праведный гнев.

У нее самой не было никого, кроме матери. Она всегда мечтала о большой семье. О братьях, сестрах, кузинах, тетушках и дядюшках. Как и она, Джо тоже был единственным ребенком в семье. В детстве он был еще более одинок, чем она. Почему он до сих пор не воспользовался шансом, подаренным ему судьбой, и не познакомился со своей семьей?

— Ради бога, Джо, — сказала она, — почему ты к ним не едешь? Они же твоя семья.

— У меня нет семьи. Я с ними даже не знаком, — ответил Джо. — Они отреклись от Клаудии еще до того, как я появился на свет. Выбросили ее из своей жизни.

— Ты поэтому испытываешь к ним неприязнь? — спросила Иззи, потрясенная его безразличием. — Потому что они плохо обошлись с твоей матерью?

— Разумеется, нет! — В его голосе она уловила раздражение и еще что-то, чему не смогла подобрать название. — Думаю, она попортила им много крови. Я знаю, как ужасно жить рядом с ней, поэтому не осуждаю их за то, что они ее вышвырнули, — презрительно добавил он.

Значит, вот почему он никогда не говорит о своей матери.

— Ты расстроен из-за того, что они не хотели тебя знать, когда ты был ребенком? — осторожно спросила Иззи, пытаясь понять причину его враждебного отношения к родственникам. Почему он так упорно продолжает их игнорировать?