Антигон, бросая вызов ставшему злейшим противником Птолемею, стремительно мчался вперед по пути захвата единоличной власти в государстве Александра, презирая могущественную коалицию своих недавних союзников, а теперь врагов.

Было около полуночи, когда Птолемей в сопровождении Филокла, мудрого своего советника и товарища как в делах, так и в развлечениях возвращался в свой дворец из мастерской Бриаксия. Стража у входа низко склонила перед ними копья.

Не успел Птолемей переступить порог как старый слуга, почтительно склонив голову и скрестив на груди руки, доложил, что Селевк просит срочно принять его. Известие это вызвало на утомленном лице Птолемея едва заметное удивление.

Птолемей тихо приказал:

– Фотий, узнай, нельзя ли отложить столь поздний разговор до грядущего утра. Я крайне утомлен. Дух и тело жаждут сна и покоя.

Фотий удалился, и друзья вошли в обширные покои, убранные с изысканной роскошью. Столы, кресла и скамьи залы были покрыты позолотой. На мраморных колоннах вдоль стен возвышались бюсты Александра Великого, Гомера, Перикла, Сократа и Платона. Середину покоя занимала скульптурная группа из бронзы, изображавшая победу Тесея над Минотавром. Зала была ярко освещена светильниками на высоких подставках.

Птолемей сбросил гиматий и, тяжело опустившись на скамью у стола, проворчал:

– Теперь моя главная обязанность, Филокл, вечно бодрствовать, даже во сне.

– Несомненно, в глухую полночь не время заниматься государственными делами, Птолемей. Но кто знает, не случилось ли чего-нибудь, что потребовало твоего немедленного совета.

– Наверняка новости об Антигоне. Антигон дерзок и нагл. Его ненасытное властолюбие переходит все границы. Много беды принесет он всем нам!.. Вот увидишь!.. Однако, Фотий что-то задерживается. Селевк, вероятно, не дождавшись нас, заснул.

– Нет, Птолемей, я не сплю, – раздался громкий голос Селевка, появившегося на пороге залы.

Глаза полководца были прищурены и в них отражался гнев. Властным движением руки Селевк отпустил сопровождавшего его раба и подсел к столу.

– Вы оба удивлены, что и в столь поздний час пришел сюда? Не правда ли? – спросил он после недолгого молчания. Не получив ответа, продолжил. – Если я побеспокоил тебя, Птолемей, в столь поздний час, значит, дело не терпит.

– Что случилось? – устало поинтересовался Птолемей.

– Я высоко ценю нашу дружбу, Птолемей, поэтому решил срочно высказать тебе свои опасения. После смерти Александра ты получил во владение древнюю страну со всеми её богатствами и верных союзников, ряды которых, к сожалению, редеют. Население Египта постепенно забывает о тех тяготах, которые оно переживало во времена персидского владычества. Оно вздохнуло свободнее после изгнания ненавистных персов и достигло завидного благосостояния за время твоего правления. Египтяне славят тебя и называют самым страведливым из македонцев. Сирия и Финикия тоже подвластны тебе. Пока!..

Птолемей и Филокл насторожились.

– А с берегов Малой Азии завистливым оком следит за ростом твоего могущества Антигон, недавно изгнавший из Вавилона меня. Вот эта-то зависть и жадность Антигона, его внезапно возросшее могущество и пугают меня.

– Опять, Селевк, мрачные мысли одолели тебя, – мягко сказал Птолемей и придвинулся поближе к другу. – Мне кажется, ты излишне волнуешься, так как не уверен в благоволении богов к нам.

– Оставь, Птолемей, богов. Им хорошо на Олимпе, хотя и над их головами вседержителей тяготеет неумолимый рок и властные богини судьбы, – мрачно возразил Селевк. – Для тревожных дум у меня есть полное основание.

Селевк, глядя прямо в глаза Птолемею, очень серьезно произнес:

– Антигон собирает силы, чтобы окончательно сломить тебя, самого сильного и могущественного из своих противников. Запомни, Птолемей, власть – великая сила, но нужны нечеловеческие старания, чтобы не потерять её.

Филокл решительно вмешался в затянувшийся разговор:

– Селевк, что произошло?

– Очень много… Я не ожидал, что Антигон с такой быстротой создаст новый флот. Его морские силы уже значительно превышают наши. Часть кораблей с пятью и десятью рядами весел на днях срочно отправлены для осады Тира, другая значительная часть под предводительством Диоскорида послана крейсировать в море.

Спокойствие Птолемея удивило Селевка. Он нетерпеливо спросил:

– Почему ты молчишь? Неужели ты позволишь Антигону беспрепятственно отнять у тебя Сирию и Финикию?

Птолемей продолжал молчать, давая Селевку выговориться.

– Ведь ты, Птолемей, располагаешь значительными силами, чтобы встретить Антигона во всеоружии и сломать ему хребет. Запомни, Антигон – самый опасный из всех врагов наших. Да и сын его, Деметрий, ему под стать…

– Потеря Сирии, Финикии! – вдруг неожиданно прервал Селевка Птолемей, повторяя его слова. – Выгодно ли именно сейчас рисковать испытанными в боях воинами?