– Ты скоро заснешь!.. Совсем скоро!.. Потерпи немного!..

Но юная жизнь отчаянно боролась с вечной ночью, в которой она должна была преждевременно угаснуть, вопреки законам природы. Из полуоткрытых губ вырвался вопль невыразимой муки.

– Эвридика, за что? Боги отомстят за меня!.. Менелай!.. Птолемей!.. Услышьте меня!..

Ужас овладел Анувием. Он страшился кары Птолемея. Надо торопиться!.. Собрав все силы, старик вонзил кинжал в грудь своей жертвы.

– Эвридика умеет наносить смертельные раны!.. Она из рода Антипатра!..

Через несколько мгновений всё было кончено.

Затем один из телохранителей по приказу Анувия пронзил мечом молодую рабыню.

Ранним утром, едва забрезжил рассвет, рыбаки нашли на берегу моря выброшенные на берег тела Агнессы и Калисы.

Во дворце Птолемея Филокл первым узнал о гибели Агнессы, когда шел на утреннюю беседу с Птолемеем. Когда он вошел, смятение на его лице было красноречивее всяких слов.

– Филокл, что случилось? – с тревогой в голосе спросил Птолемей.

По тому, как его ближайший соратник осторожно двигался, как понурил плечи и голову, Птолемей понял, что он принес плохое известие. То есть страшное известие.

Филокл остановился. Глянул исподлобья.

– Что случилось? Да не молчи же! – потребовал нетерпеливо Птолемей.

– Агнесса убита!..

– Агнесса? Такая красавица… Мы же недавно слушали её пение… Как?… Когда?.. Не может быть!..

– Утром рыбаки нашли её тело на берегу моря…

Кровь бурной волной прилила к лицу Птолемея. Ему стало душно. Он задыхался.

– Филокл, пожалуйста, дай глоток воды.

Но и холодная вода, поданная в чаше верным другом, не охладила Птолемея.

Птолемей словно превратился в раскаленный камень. Он тер глаза, но слезы не текли.

И вдруг он закричал.

– Она умерла!.. Её убили!.. Её уже не будет никогда! Никогда! Пусть боги покарают её убийц! Ненавижу гнусных убийц! Ненавижу!..

Глаза его налились кровью.

– Я не сумел спасти Агнессу! Не сумел!..

Страшная догадка больно пронзила его сердце.

– Это Эвридика!.. Она так же жестока, как Кассандр. С какой ненавистью она всегда смотрела на Агнессу, когда та пела. О боги, боги, мы потеряли Агнессу!.. Мы больше не услышим её божественного голоса.

– Успокойся, Птолемей!.. Успокойся!.. – уговаривал Филокл.

– Вошел Менелай. Он тяжело дышал. Пот скатывался по лицу, губы дрожали.

– За что? За что? Почему? – спрашивал он старшего брата.

– И, закрыв лицо ладонями, разрыдался.

– Я любил её… Понимаешь, Птолемей, любил!.. Это была моя первая любовь!..

Птолемей подошел к брату, крепко сжал его в своих объятиях, гладил по голове, вытирал слезы, рыдал сам.

Войдя на женскую половину дворца, Птолемей остановился у покоев Эвридики. Презирая варваров, Эвридика наслаждалась уютом и красотой своих убранных с восточной роскошью покоев. Тяжелый персидский занавес медленно заколыхался, пропуская Птолемея в ярко освещенную залу. С испытующим взглядом, словно ища следы недавно совершенного преступления, он замер у входа.

Эвридика поднялась с мягкого ложа навстречу мужу и только собралась приветствовать его, как Птолемей сурово вполголоса спросил:

– Эвридика, я уверен, что по твоему приказу этой ночью была убита Агнесса.

Суровый тон мужа заставил её побледнеть и ей понадобилось всё её самообладание, чтобы скрыть сильное волнение.

– Птолемей, я не понимаю тебя!

Она ждала этого разговора и была к нему готова, но решила сначала выждать удобный момент, чтобы отразить удар.

– Тебе придется научиться понимать меня, – жестко произнес он. – Не лги! Я возненавижу тебя и отправлю в Македонию к любимому брату, если ты не откроешь мне всю правду.

Эвридика взглянула на бледное лицо Птолемея и невольно отступила.

– Никогда!..

В темных глазах Эвридики сверкнула молния непримиримой ненависти. Но это была лишь молния. Мгновение спустя лицо её снова приняло невозмутимое выражение.

– Никогда? – Птолемей был потрясен. – Значит это действительно ты, ты убила её?..

Эвридика молчала.

– Ты должна и будешь мне отвечать. Берегись и обдумай всё.

– Хорошо! – согласилась она. – Ты угадал. Это я вынесла приговор афинской блуднице.

– Не смей порочить её имя!

– Я имею на это право!

Она приблизилась к нему. Её лицо исказилось от гнева.

– Зачем ты погубила Агнессу?

Схватив его за руку, она с бешенством менады вскричала:

– Если ко мне в дом забирается вор, чтобы украсть мои сокровища, я имею право убить его.

– Ты жестока! – Птолемей с силой вырвал свою руку из её цепких рук. На его лице выразилось безграничное негодование. – Благодари богов за то, что ты – мать моего сына и моего будущего ребенка. Только ради этого я всё переносил. Ты постоянно, как и твой брат Кассандр, носишь в сердце зло. Ты совершила гнусное убийство.