Филокл задумался над словами Птолемея и неожиданно предложил:

– А почему бы тебе не опередить Антигона. Клеопатра наверняка предпочтет твою кандидатуру!..

Птолемей усмехнулся.

– Может быть, может быть… Я подумаю… Тем более она пишет, что старый Антигон ей противен, а между тем она целиком находится в его руках. Обещает мне свою руку, как верному боевому товарищу своего брата, готова убежать из Сард и вступить со мной в брак.

Лицо Филокла просияло.

– Последние останки царского дома склонны ввериться именно тебе, Птолемей.

– Я, пожалуй, дам свое согласие, – решившись, сказал Птолемей. – Подготовь ответ царице Клеопатре.

В Сарды был отправлен срочный гонец.

Прекрасная гавань Александрии как нельзя лучше подходила Птолемею для осуществления замысла по низвержению Антигона. По приказу Птолемея начались тренировки египетской армии и флота. В первый день воины должны были в любую погоду пробегать тридцать стадий в полном вооружении, на другой день – чистить и чинить оружие, на третий – отдыхать и развлекаться, на четвертый – сражаться друг с другом деревянными мечами и копьями. На пятый всё начиналось сначала.

Моряки в это же время упражнялись в гребле и устраивали потешные сражения.

Оружие для битв и тренировок изготавливали александрийские ремесленники, которым строжайше было приказано, чтобы вооружение воинов было в полной исправности как для упражнений, так и для предстоящих сражений.

Город за короткий срок превратился в настоящую мастерскую по подготовка к войне: сухопутные войска ежедневно упражнялись, корабли схватывались друг с другом, ремесленники неутомимо ковали оружие.

Птолемей поспевал всюду: то он был на боевых кораблях и следил за становлением флота, то присутствовал при маневрах сухопутных войск, то посвящал время осмотру нового оружия. Он был доброжелателен и милосерден с воинами, не уставал повторять военачальникам:

– Каждый воин должен годиться для любого боя: должен уметь сражаться и конным, и пешим, и мечом, и копьем, и дротиком, и луком, и пращой. Должен быть готов ко всякой неожиданности, с одинаковым рвением идти в сражение, ведется ли оно всей массой войска разом или отдельными воинами, чтобы врагам трудно было одолеть нашу армию.

Так проходили дни за днями, а ответа из Сард от царицы Клеопатры всё не было и не было.

В одном из покоев своего дворца в Сардах, на ложе, закинув руку за голову, возлежала царица Клеопатра.

Дорогие, ярко окрашенные занавеси закрывали двери. Стены покоев были украшены изображениями фантастических птиц.

Царица глубоко задумалась. Ей исполнилось уже тридцать шесть лет, и до сих пор она еще не испытала радостей любви. Вся её жизнь состояла из череды бесконечных потерь: нелюбимого мужа, горячо любимого брата, жестокосердной матери…

И вот вчера, после длительного ожидания, пришел наконец долгожданный ответ от Птолемея. Он принял её предложение. Её жизнь может наконец измениться. Впервые в жизни она может быть счастлива.

Уже несколько лет она вела уединенный образ жизни во дворце, подаренном ей братом незадолго до его трагической преждевременной гибели.

Внезапно Клеопатра приподнялась на ложе. Она отчетливо услышала в саду голос Антигона, которого она и боялась, и ненавидела одновременно.

– Нет, никогда, никогда я не соглашусь соединить свою жизнь с этим стариком. Я – царица, и наконец-то могу сама принимать решения, – убеждала она себя.

Вошла юная рабыня и, низко склонившись перед царицей, покорно доложила о приезде Антигона.

В расположенном вблизи царских покоев зале, стены которого были расписаны сценами из охотничьей жизни, Антигон поджидал Клеопатру. Теперь венцом его тщеславия была женитьба на царице, которая даст в его руки высшую власть. Он станет царем, как и её великий брат.

Антигон почтительно поклонился вошедшей Клеопатре, которая, холодно ответив на приветствие, спросила:

– Какому важному случаю я обязана посещением в столь ранний час всемогущего повелителя Азии?..

– Я пришел за твоим согласием, – взгляд Антигона был властным.

Он пристально смотрел в глаза царицы.

– Не понимаю тебя. 0 каком согласии ты говоришь? – равнодушным тоном поинтересовалась Клеопатра.

– Ты прекрасно знаешь, о каком… Не смей притворяться!..

Клеопатра вздрогнула, отступила в ужасе назад, словно от удара хлыста… Услышала низкий, властный голос Антигона.

– Мое единственное желание устранить зло и спасти великое государство, созданное твоим великим братом. Желание не дать его окончательно разрушить, растащить на мелкие сатрапии привлекло меня сюда, к тебе, из отдаленных провинций Азии. Для достижения этой цели мне необходимо твое согласие, Клеопатра, – он говорил отрывисто, жестко, словно отдавал команды выстроенным перед ним войскам.