Утром одного из первых октябрьских дней она шла по территории СИЗО в столовую. У корпусов кучками стояли мужики. Краем глаза Ирина увидела, как из этой массы вдруг отделился кто-то и быстро подошел к ограде. Она чувствовала себя так, будто что-то жжет ей затылок. Удивленная, она оглянулась. Из-за забора безумным взглядом смотрел на нее Грядкин. Глаза их встретились. Оба молчали, инстинктом зэков поняв, что свое знакомство им показывать нельзя.

Ирина почувствовала, как сердце ее колотится возле горла. Она пошла дальше, спиной чувствуя на себе его взгляд.

Когда вечером она шла к себе в корпус, она уже знала, что он будет ждать ее у этой ограды. Он и правда стоял там. Она подошла так, будто ей надо что-то поправить в одежде. Грядкин смотрел на нее во все глаза. Она мельком взглянула на него и сказала в сторону:

– Не пришел твой товарищ, не помог.

Грядкин сразу понял эти слова – значит, Бобров пропал. Внутри у Грядкина заныло – он вспомнил, как надеялся на то, что все кончилось хорошо, как убеждал себя, что Бобров не соврал, позвонил, и как понимал с самого начала, что нет Боброву никакого дела ни до Ирины, ни до него, Грядкина.

– Я сейчас пойду и напишу явку с повинной… – сказал он, глядя безумными глазами на нее, на ее глаза, на ее лицо. Она казалась ему сейчас прекраснее, чем была в те дни, когда они познакомились, прекраснее, чем даже в ту первую их ночь.

– Прекрати… – проговорила она торопливо. – Может, еще оправдают меня по самообороне.

Она пошла дальше. В камере первой на ее странное лицо с блуждающей улыбкой обратила внимание Лариса Степановна.

– Ты чего это цветешь, девка? – спросила она с недоумением. – Вроде с ума не сошла, а цветешь…

– И правда, – заметил Надька, еще одна знакомица по первому тюремному дню, разрубившая по пьянке своему мужу голову, когда из этой головы, по ее словам, полезли змеи и тараканы. – Или вас там, в рабочке, мужики обслуживают?!

– Тьфу на тебя, Надька… – беззлобно отозвалась Ирина. – Только про мужиков и думаешь.

– А вот посидишь с мое, тоже только про них думать будешь! – твердо заявила Надька.

Вечером, когда камера угомонилась, Надька с Ларисой Степановной на правах старых подруг подсели пошептаться с Ириной. Она рассказала им коротко: так и так, привезли в СИЗО того парня, который на самом деле моего мужа убил. Обе ахнули.

– А я же чувствовала! – с легким торжеством сказала Лариса Степановна. – Я когда читала Агату Кристи, так на середине понимала, кто кого и за что убил. И здесь понимала, что ты кого-то прикрываешь. Только, уж извини, думала, что это сын мужа твоего зарезал…

– Заложи ты его, заложи! – горячо зашептала Надька. – Вон сколько горя из-за него принимаешь.

– Не могу… – покачала головой Ирина. – Его за мошенничество уже в третьем или четвертом городе судят. Это лет шесть, если не больше. Да убийство – лет десять.

– Ему многовато, а тебе что – в самый раз? – ехидно спросила Надька. – Вот в школе рассказывали нам про жен декабристов, которые за своими мужьями в Сибирь поперлись. А ты, выходит, решила вместо него сидеть.

– Ого! – сказала Лариса Степановна. – А ты в школе училась что ли?

– А то! – важно ответила Надька. – И ничего училась. Только задурила в девятом классе. И додурилась…

– Так поди не посадят еще… – сказала Ирина. – Да и не поверит ведь мне никто.

– Чего же не поверит? – удивилась Надька. – Ты же не одна его видела.

– Так у него алиби… – усмехнулась Ирина. – Железобетонное.

– Какое? – спросила Лариса Степановна.

– Он в день убийства в тюрьме сидел… – ответила Ирина, усмехаясь.

– Как это?! – поразилась Надька.

– Да вот так. За 200 тысяч его из тюрьмы ко мне домой привезли повидаться.

– Ого! – поразилась Лариса Степановна. – Разве так бывает?

– Если было, значит, бывает… – пожала плечами Ирина. – Он с февраля по тюрьмам, а в августе приехал. А муж-то про все знал – и что любовник у меня есть, и что в тюрьме он, и даже фотографии его видел.

Муж начал кипятиться, а Коля взял ножик и…

– Дааа… Агате Кристи такие сюжеты не снились… – проговорила Лариса Степановна.

– Пожила бы она в России, еще не то начало бы ей сниться! – авторитетно заявила Надька.

– Вот именно… – сказала Ирина. – А ведь не сам же он эту поездку устроил. Это ж сколько народу должно по шапке получить? Им проще будет нас с Колей живыми здесь под горой закопать.

– И закопают, раз такие дела! – твердо сказал Надька. Лариса Степановна с грустью смотрела на Ирину.