Великий Александр Моисеевич Володин спрашивал: что природа делает без нас? Она-то найдет, чем без нас заняться, а вот мы без нее погибнем.

И если действительно идет эта война между человеком и природой, то проиграем в конце концов мы, люди. С помощью ли мировой войны или с помощью какого всемирного природного катаклизма – но проиграем. Как бы ни развивалось человечество, природа все равно остается сильнее: она без нас сможет, мы без нее – погибнем.

Можно верить или не верить в разум природы. Можно верить или не верить в то, что мы – чужие в мире природы и только потому так над ней издеваемся. Однако нельзя не понимать: если мы не научимся уважать и беречь природу, она просто нас уничтожит. Она и так слишком долго и слишком много терпит.

Не знаю, есть ли у Господа терпение. Судя по тому, что происходит на нашей планете, есть. Однако подозреваю, что терпение Создателя не безгранично…

А? Что ты думаешь об этом, царь природы, человек?

Мне хотелось бы закончить эту главу словами немецкого философа Оскара Бернхардта Эрнста, взявшего себе странный псевдоним Абд-ру-шин: «В своем совершенстве, обусловленном законами Творения, природа есть самый прекрасный из всех даров, которых удостоились от Бога Его твари! Она не может принести им ничего (выделено мной. – А. М.), кроме пользы – до тех пор, пока не подвергается насильственному изменению, то есть искажению. Но эти земные люди направляют ее по ложному пути, и причиной тому – их всезнайство».

Интересно, а если бы все люди на Земле повторяли эти замечательные слова каждый день, наше отношение к природе изменилось бы? Или мы так и будем считать себя царями, пока нас не сбросят с трона и не отшвырнут в небытие?

Интересно, а может ли пропаганда правильного отношения к природе нам помочь?

С пропагандой вообще не вдруг разберешься.

Но попробуем?

Если от чего и фигело мое поколение, и предыдущие поколения, и последующее, и следующее за ним… Короче говоря, если от чего граждане и фигеют, так вот именно от этой самой пропаганды.

Между тем, слово это вовсе даже не русское, и ввели его в обиход не какие-нибудь там большевики, а совсем даже римский папа Григорий XV. 22 июня, но не 1941-го, а 1622 года сей папа издал такую специальную буллу (по-нашему: указ) о создании конгрегации (по-нашему: союза) пропаганды веры. Эта самая конгрегация должна была готовить миссионеров, чтобы те, значит, пропагандировали католицизм. Само латинское слово «propaganda» происходит от латинского же глагола «propagare», по-русски говоря, «распространять». Вот ежели кто какие идеи в обществе распространяет – тот, значит, пропагандой и занимается.

Идея пропаганды пришла в голову многоуважаемому папе именно в 1622-м не случайно. Дело в том, что именно к этому времени стало совершенно очевидно, что религиозные войны терпят крах: никак не получается насадить веру огнем и мечом. Тогда-то папа и понял: где бессильна сила, там всесильно слово. И придумал пропаганду.

Иными словами: пропаганда возникла в тот момент, когда оружие доказало свое бессилие. Значит, пропаганда по определению сила более могучая, нежели сила оружия. После XVII века все пропагандисты этот вывод понимали очень хорошо.

Впрочем, как это нередко бывало в истории, пропаганда как явление возникла куда раньше, нежели папе Григорию XV пришел в голову сей звучный термин. Желание нести свои идеи другим – это ведь врожденное качество человека. И у нас самих, и у самых древних наших предков есть такое Богом данное свойство: недержание идей (извините за выражение). И вправду: зачем идея-то и нужна, если ею с другими не делиться?

Стремление быть пропагандистом – это желание любого человека.

Ну а уж как люди изобрели письменность и начали ею пользоваться – то есть стали нести свои мысли другим и стараться, чтобы другие этим мыслям поверили, – тут уж пропаганда, еще даже не ведая, что она так будет называться, – почувствовала себя вольготно и прекрасно.

В очень Древней Греции жил да был величайший драматург Еврипид. И была у него супруга Хлоирина. И эта самая Хлоирина, грубо наплевав на то, что живет фактически с одним из основателей мировой культуры, изменяла основателю направо и налево, не брезгуя даже рабами. Еврипид, поскольку был писатель и философ, то есть человек, склонный к обобщениям, – не просто разозлился на Хлоирину, а возненавидел буквально весь женский пол и начал активно пропагандировать такие идеи: «О, Зевс, ты омрачил счастье людей тем, что произвел на свет женщину… Женщина – величайшее бедствие…» Короче говоря, Еврипид занялся пропагандой неправильного отношения к женщинам.

Греческие женщины даром что избирательными правами не обладали, однако норов имели серьезный и потому однажды напали на классика-основателя и едва его не убили. Они отпустили его только после того, как Еврипид пообещал, что отныне про женщин будет говорить, как про умерших: то есть или хорошо, или никак. Но с Хлоириной все-таки развелся.

Таким образом, великий грек, сам того не ведая, вывел один из главных законов пропагандиста: если пропагандист талантливо рассказывает о том, что его самого волнует, – его рассказ непременно найдет живой отклик у слушателей.