Увлекшись наблюдением за обитателями реки, Айстис не заметил, как берега стали совсем отвесными и еще более высокими. Теперь все трое оказались словно на дне колодца. Где-то высоко над головами по краям обрыва виднелись кусты. Стало совсем темно. Задрав голову, Айстис увидел, что когда-то с обеих сторон в ущелье свалилось много деревьев, которые словно накрыли его крышкой. Вскоре они ехали под этим зелено-бурым мостом.

— Здесь буря прошла, — заметил Гудрис, — и свирепая!

Фыркнул конь Гудриса. Черный жеребец Айстиса так рванулся в сторону, что юноша едва удержался в седле.

— Тпруу! Куда?!

— Что случилось, Айстис? — спросил Гудрис, уже проехав под мостом бурелома.

Прежде чем тот успел ответить, за спиной что-то шлепнулось, заурчало, затем послышался крик Куприса:

— Спасайте! Спасайте!

Айстис спрыгнул с лошади и поспешил к Купрису. Он извивался в воде, продолжая звать на помощь:

— Спасайте!

С диким урчанием вцепившись в спину Куприса, его пытался подмять под себя какой-то зверь. Рысь!

— Держись, Куприс!

Айстис вонзил в шею рыси нож. Зверь вздрогнул, истошно заурчал и повернулся к юноше, но тут же рухнул в воду.

Пока до них добежал Гудрис, все было кончено.

Куприс, покачиваясь, поднялся из воды и стал ощупывать руки и ноги, словно желая убедиться, что все на месте.

— Зверь меня покусал, — простонал он. — Где это я очутился? Отправился бы лучше на север! Там лесов нет, красивое морское побережье, а здесь…

— Ничего с тобой не случилось! Что ты хнычешь? — осматривая Куприса, успокаивал его Гудрис. — Рысь только шапку с тебя сбросила, илом обрызгала, кожух в одном месте порвала. Велика беда! Зашьешь! Айстиса благодари, а то досталось бы тебе…

Гудрис и Айстис подсадили Куприса на коня, разыскали забившуюся от испуга в кусты его вьючную лошадь и повели по ту сторону завала, где было светлее.

Вскоре берега стали пониже.

— Надо искать место, где можно выбраться на берег, — велел спутникам Гудрис. — Скоро вечер, пора расположиться на ночлег…

Разок-другой они попытались взобраться наверх, но безуспешно. Наконец путешественникам повезло. На левом берегу им попался небольшой участок недавно выгоревшего леса. Пепла уже не было видно, его покрыла трава, однако кусты и деревья здесь были молодые, самое подходящее место для ночлега.

— Здесь и остановимся, — сказал Гудрис. — Лошадей на ночь отпускать нельзя — завтра не найдем. Кроме того, пока мы ехали, я среди деревьев видел медведя. Готовьтесь ко сну…

Привязали лошадей, подвесили им торбы с овсом. Затем выкопали четырехугольную яму. Дно выложили камнями, которые Айстис натаскал с речки. Па них положили хворост, которого в чаще было сколько угодно. Заготовить дрова для костра было нетрудно. Пригодился топорик, который подарил Айстису перед отправкой отец.

— Вот это топорик! Такого я еще никогда не видел! Острый какой! — восхищался Гудрис. — Как вернемся, буду просить, чтобы твой отец и мне такой отковал…

На хворост они положили мелко нарубленные деревца, сухую траву. Ее всегда брали с собой в путешествие. Сверху снова положили хворост. Про запас принесли и только что срубленные дрова. Не такие сухие, чтобы костер быстро не выгорел.

Осталось вырыть вокруг костра, лошадей и того места, где сами собирались лечь, ров, оградить изгородью. Так их учили издавна. Так они поступали каждый раз, когда приходилось ночевать в лесу.

— Пора разжигать костер, — распорядился Гудрис. Он взял огниво, изготовленное из двух осколков кремня, и присел на корточки около костра. Сосредоточенно и громко Гудрис произнес молитву-просьбу к Огню, чтобы он пришел и согрел их, а ночью оберегал от холода и зверей.

Просьбу слово в слово повторили Айстис и Куприс:

— Огонь! Приди! Мы зовем тебя!

Гудрис стукнул кремнем о кремень. Вызывать огонь он умел хорошо. Искра мгновенно вцепилась в сухую траву…

Гудрис оградил маленькое пламя ладонями, и оно стало расти, крепнуть.

— Боги прислушались к нашей просьбе! Огонь ожил!

Все трое вздохнули с облегчением. Теперь уже ночь не страшна. Не надо будет бояться зверей. Да и голодать не придется.

Пока они выражали свою радость, огонь весело разрастался, охватывая ветку за веткой.

— Сейчас он уже не погаснет, — удовлетворенно пробурчал Гудрис, бросая в костер более сырое дерево.

Затем он достал из котомки сверток, в который жена вложила свежую свеклу, и стал готовить суп. Айстис подкрепился брюквой, которую испек в костре. Только Куприс не прикоснулся к еде. Он не мог прийти в себя после нападения рыси и, прикрывшись потеплее, улегся недалеко от костра. Когда Айстис принес ужин, Куприс уже уснул.

— Мы с тобой будем спать по очереди. Первым ты, затем я, — сказал Гудрис. — После полуночи разбужу…