Этот термин появился в 1960-х гг. в США в рамках женского освободительного движения. Особенно часто его используют как синоним предубеждений против женщин, гендерных стереотипов. Хотя мужчины тоже могут стать жертвами сексизма как на личном уровне, так и на уровне гендерной социальной группы: например, сексизм лежит в основе принудительного призыва в армию только мужчин.

Подобно расизму, сексизм предполагает превосходство в физических и интеллектуальных проявлениях мужчин, хотя не приводит убедительных аргументов в пользу того, что один пол лучше другого. Традиционные доводы – такие как указание на ограниченность женщин в плане обучения и творчества или ссылки на пресловутую женскую логику и психологическую неустойчивость – продолжают, например, поддерживаться в общественном сознании некоторыми российскими СМИ.

Выделяют несколько групп гендерных стереотипов (Клецина, 1998).

Во-первых, это стереотипы маскулинности – фемининности (см. раздел 1.7.3.1). Мужчинам и женщинам приписывают конкретные социально-психологические качества и свойства личности, стиль поведения. Стереотипные представления приписывают мужчинам «активно-творческие» характеристики, инструментальные черты личности, такие как активность, доминирование, уверенность в себе, агрессивность, логическое мышление, способность к лидерству. Женственность, напротив, рассматривается как «пассивно-репродуктивное начало», проявляющееся в экспрессивных личностных характеристиках, таких как зависимость, заботливость, тревожность, низкая самооценка, эмоциональность. Мужское считается позитивным, значимым, доминирующим, рациональным, духовным, культурным, активно-творческим, а женское связывается с негативным, вторичным, чувственным, телесным, греховным, природным, пассивно-репродуктивным (Воронина, 1997). Маскулинные характеристики обычно противопоставляются фемининным, они рассматриваются как противоположные, дополняющие друг друга.

С точки зрения гендерных стереотипов выделяют бинарные оппозиции, стереотипно приписываемые мужчине-женщине:

● логичность – интуитивность; абстрактность – конкретность;

● инструментальность – экспрессивность; сознательность – бессознательность;

● власть – подчинение;

● порядок – хаос;

● независимость, индивидуальность – близость, коллективность;

● сила Я – слабость Я;

● импульсивность, активность – статичность, пассивность;

● непостоянство, неверность, радикализм – постоянство, верность, консерватизм.

Вторая группа гендерных стереотипов связана с закреплением семейных и профессиональных ролей в соответствии с полом (см. раздел 1.7.3.3). Считается, что для женщины основное значение имеет семейная роль, а для мужчины – профессиональная (Арутюнян, 1997; Бодрова, 1997; Клецина, 1998; Тюрина, 1998; Юлина, 1993), соответственно, и оценка успешности связана с выполнением этой роли. Таким образом, женщина должна реализовываться в микросреде (семья, быт), а мужчина – в макросреде (работа, политика, наука).

В соответствии с традиционными представлениями женский труд должен носить исполнительский, обслуживающий характер, является реализацией экспрессивной сферы деятельности. Женщины чаще всего должны работать в сфере торговли, здравоохранения, образования. Для мужчин возможна творческая и руководящая работа, их труд реализует инструментальную сферу деятельности (см. раздел 1.7.3.3). Т. Парсон и Ф. Бэйлс говорят о позитивном влиянии такой дифференциации ролей, отмечая, что «несмотря на противоположности, коими являются мужчина и женщина, они могут разнообразно взаимодействовать с учетом выполнения предназначенных им ролей» (Кириллина, 1997). Кроме того, женщины много чаще мужчин сталкиваются с безработицей и дискриминацией на рынке труда (Турецкая, 1998; Фридан, 1993).

Таким образом, во-первых, гендерные стереотипы ориентируют мужчин и женщин на разные жизненные стратегии, а также предлагают разные пути и способы самореализации, а это определяет неравноценные социальные позиции мужчин и женщин. Типично женские качества личности, семейные роли, репродуктивный характер деятельности – все это преуменьшает социальный статус женщины в системе общественного устройства. Качества «настоящего мужчины», профессиональные успехи, созидательно-творческий труд – все эти составляющие определяют высокий социальный статус, престиж и общественное признание.

Во-вторых, гендерные стереотипы побуждают мужчин и женщин в ситуациях взаимодействия выстраивать не равноправные, паритетные отношения, а соподчиненные, взаимно дополняющие, комплементарные отношения, при которых мужчины, обладающие более высоким общественным статусом, выполняют лидирующую роль и занимают доминирующую позицию.

Для полноценного развития и самореализации человеку необходимо избавиться от ограничений, накладываемых традиционными стереотипами мышления на поведение мужчин и женщин. Свобода от подобных стереотипов (а по сути – предрассудков), которые не основаны на реальных фактах, дает человеку возможность обрести душевное и физическое здоровье и способность жить полной жизнью.

Но даже признающий свою независимость от гендерных стереотипов человек может им следовать на бессознательном уровне. Так, гендерные представления превращаются в самоисполняющееся пророчество (Джеймс, 2001). Самоисполняющееся пророчество – это неосознанное, внутреннее убеждение человека, установка по отношению к каким-либо объектам или событиям, реализующаяся в реальном поведении. Человек внешне декларирует независимость от гендерного стереотипа, но тем не менее реализует стереотипное представление в своем поведении, в своей жизни, потому что несет в себе бессознательные установки.