Интрапсихические трудности родительства могут быть связаны с недоработанными конфликтами в собственной семье. Д.Л. Фрамо отмечал, что трудности, с которыми в данное время сталкивается женщина (мужчина) в браке, родительстве, а также трудности интрапсихического характера следует рассматривать как компенсаторные усилия, направленные на то, чтобы проконтролировать, исправить и пережить старые конфликтные отношения, существовавшие в ее (его) родительской семье. Отношения женщины с собственной матерью имеют определенную динамику. Эмоциональная сепарация должна закончиться к началу материнства, иначе внутренняя непроработанность роли дочери не позволит женщине благополучно принять роль матери (Брутман, Родионова, 1997).

Для многих женщин беременность и рождение детей становятся колоссальным шагом в сторону зрелости и повышения самооценки; однако не все становятся на путь здорового роста в этой сфере, иногда наблюдается патологическое развитие, кончающееся потенциально вредными и обремененными чувством вины отношениями мать-дитя (Пайнз, 1997). Ситуацию беременности у очень молодых женщин и особенности раннего периода отношений мать-дитя исследовали многие психоаналитики: Бибринг и соавт. (Bibring et al., 1961), Бенедек (Benedek, 1959), Дейч (Deutch, 1944), Каплан (Caplan, 1959) и др. соавт.

Первая беременность женщины – это опыт переживания глубокой биологической идентификации со своей матерью, что может реактивировать сильнейшие амбивалентные чувства. Для молодой женщины, чья мать была «достаточно хорошей», временная регрессия к первичной идентификации с щедрой, дающей жизнь матерью и с младенческим собственным Я – нормальная фаза развития, на которой достигаются зрелая интеграция, повышение самооценки и духовный рост.

Но для других женщин, чьи амбивалентные чувства к матери не получили разрешения, а по отношению к собственному Я, к своему сексуальному партнеру или важнейшим фигурам прошлого доминируют негативные чувства, неизбежная регрессия беременности облегчает выход на поверхность ранее неразрешенных конфликтов, против которых до сей поры существовала защита. Беременная женщина часто проецирует на плод амбивалентные или негативные стороны собственного Я и свои внутрипсихические объекты, словно плод является их продолжением. Отсюда следует, что особое эмоциональное состояние при беременности, в котором молодая женщина может идентифицировать себя со своей матерью (и, следовательно, с желанием стать матерью младенцу), входит в конфликт с ее идентификацией с плодом, что, естественно, усиливает универсальное инфантильное желание снова стать объектом материнской заботы. Следует принять в расчет и возвращение в сознание беременной ранее вытесненных фантазий (Pines, 1972), так как женщине предстоит интегрировать их с реальностью ребенка, как только он появится на свет. Ибо новые объектные отношения, которые начнут развиваться только с рождением ребенка, зависят не только от самого ребенка, его пола, внешности и поведения (что, конечно, влияет на мнение матери о собственном Я и о своем умении заботиться о ребенке), но и от конкретных переживаний матери во время беременности и родов: «ребенок вне меня и есть тот плод, который когда-то был столь сокровенной частью моего тела».

С одной стороны, беременность – самостоятельный процесс, с другой – это подготовка к материнству. С точки зрения психологии этот период имеет свои задачи и этапы, и развитие тут не всегда проходит адекватно, что может формировать будущие зоны конфликтных отношений в семье. Матерью не становятся в один момент – в миг рождения младенца, эта ролевая идентичность формируется в результате определенной эмоциональной работы в процессе всей беременности.

Cуществуют различные периодизации беременности.

Например, девять месяцев нормальной беременности можно разделить на три этапа (Caplan, 1959).

Первый этап – от зачатия до шевеления плода – длится приблизительно четыре с половиной месяца. Физиологически этот этап отличается высоким уровнем прогестерона, что ведет к физическому недомоганию и изменениям в телесном Эго беременной, таким как увеличение молочных желез, тем самым пробуждая у женщины фантазии и ощущения, порожденные в свое время подростковыми телесными изменениями. Тут характерны быстрые колебания настроения и воскрешение прежних тревог. У некоторых женщин с самого начала этого этапа возрастает пассивность и появляется ощущение высшей удовлетворенности и наслаждения: либидинозное заполнение собственного Я увеличивается за счет либидо, отобранного у внешнего мира. У других в это время наступает легкая депрессия и усиливается физическая активность – в связи с особыми женскими проблемами или потому, что беременная пытается отрицать новое ощущение собственной пассивности. Психологическая задача этого этапа – достижение эмоционального слияния с плодом.

Некоторым женщинам, по-мужски активным в работе, трудно принять усиление зависимости от мужа, неизбежное при беременности и вскармливании. Если при этом они не удовлетворены своими карьерными достижениями или не могут следовать собственным интересам, они иногда чувствуют зависть к мужу из-за того, что он может свободно заниматься своими делами или интеллектуальной деятельностью. Другим бывает трудно принять свое тело, изменяющееся по мере увеличения срока беременности. Женщины, которые ощущали неприязнь к своей подростковой полноте и ее стыдились, испытывают особые трудности адаптации к тому, что их «разнесло».

Для некоторых женщин плод является катексисом с момента подтверждения беременности как ребенок, имеющий определенную внешность и даже определенный пол, тогда как для других – плод составляет часть их тела, от которой можно избавиться с той же легкостью, как от аппендикса. Этот фактор имеет диагностическую ценность, когда встает вопрос о прерывании беременности, так как в первом случае при аборте по терапевтическим показаниям есть вероятность возникновения патологической скорби и депрессии.

К концу первого этапа часто наблюдается выраженный регресс к оральной стадии, включая тошноту, рвоту и стремление к специфическим видам пищи. Женщинам часто трудно в это время готовить на семью, и у домашних и мужа появляется отличная возможность поддержать жену и облегчить ей жизнь. В своих фантазиях беременные часто идентифицируются с плодом.

Второй этап беременности с самого начала заставляет взглянуть в глаза реальности, так как ребенок начинает шевелиться, тем самым вынуждая признать, что его, хотя и скрытого в теле матери, следует признать отдельным человеческим существом со своей собственной жизнью, которой мать управлять не может. Многие женщины пережили момент невыразимого вневременного погружения в свой внутренний мир, когда их дитя впервые зашевелилось; и, однако, даже самой желанной беременности сопутствует тревога. Когда до сознания матери доходит, что в конце концов ребенок станет частью внешнего мира, в ней просыпается страх перед отделением от объекта и страх кастрации. Такое впечатление, что брыкающийся малыш прибавляет Эго защищенности, так что ранее вытесненные первичные фантазии могут легко всплыть в сознании. Сексуальные теории детства сочетаются с сознательными и бессознательными фантазиями, в которых, например, плод представлен как прожорливое деструктивное создание внутри материнского тела. Позднее оживают анальные детские сексуальные теории, в которых плод – нечто гадкое и грязное, что матери необходимо изгнать из тела. Некоторых женщин беспокоит любое незначительное изменение самочувствия.