Ким поспешно вышла, села в машину и уехала. Но отправилась не домой, а в противоположную сторону, на городскую окраину. Там она огляделась, чтобы определить, где идет строительство. Миновав еще несколько кварталов, она подъехала к новому строящемуся муниципальному центру.

Она достала блокнот и карандаш и записала информацию, указанную на табличке: название строительной организации, название проекта, спонсор. К ее удивлению, строительство спонсировал не банк. Имя Джареда Стивенса, а также фирма «Стивенс энтерпрайзиз» нигде не значились. Интересно, какое отношение имеет Джаред к строительству этого здания?

Она узнала Джареда совсем с иной стороны, такой человек никак не ассоциировался с ее представлением о Стивенсах. Он защитил ее от Терри. Извинился перед ней за его грубость. Упомянул о том, что кое-какие дела его отца дурно попахивали и от этого ему явно было не по себе. Сказал, что доверяет ей дело с благотворительным фондом и верит в ее способности. И в довершение всего он добровольно, очень серьезно и охотно взвалил на себя ответственность за судьбу полуторагодовалого ребенка, которого никогда раньше не видел…

Такого Джареда Стивенса она любила. Но ведь и в то утро она видела того же самого Джареда Стивенса. Будущее становилось все более непроницаемым. Ким вздохнула.

Дома она прошла в спальню и, сбросив одежду прямо на пол, моментально провалилась в тяжелый глубокий сон.

Джаред проснулся рано. Ему удалось поспать, несмотря на то что одним ухом он невольно прислушивался к тому, что происходит в комнате Хлои. Он быстро принял душ, оделся и заглянул к девочке. Она все еще спала, обняв ручонкой плюшевого мишку.

Он позволил себе отвлечься, вспомнив о ночи любви, проведенной с Ким. Она была вершиной его желаний, именно той, единственной женщиной. Она дала ему ощущение настоящего семейного тепла. Совсем не так было в его собственной семье, и он очень боялся повторить этот пример в своей жизни.

Спустившись вниз, он сварил кофе. Ким обещала прийти пораньше и помочь с приготовлением завтрака. Он взглянул на часы, размышляя, сколько еще осталось ждать.

Ждать пришлось недолго. Прозвенел звонок у входной двери, возвещая ее приход. Он открыл дверь. Ким, прекрасная и желанная, стояла на пороге.

— Доброе утро. Рад видеть тебя.

На ее лице мелькнуло выражение озабоченности.

— Что-нибудь случилось? С Хлоей? Почему ты мне не позвонил?

Не ожидая ответа, Ким бросилась в гостевую. Джаред едва поспевал за ней.

— Погоди! Ничего не случилось. Она еще спит.

Ким остановилась и вопросительно посмотрела на него.

— Тогда почему ты сказал, что рад меня видеть? Я подумала, что-то случилось.

Он взял ее за руку:

— Я просто рад видеть тебя. Разве для этого нужно, чтобы что-то случилось?

Ким смутилась. Было непонятно, почему он так себя ведет и чего добивается.

Она почувствовала раздражение. Какую игру он затеял? Высвободила руку и отступила от него на пару шагов, внутренне отчаянно сопротивляясь его магнетическому влиянию.

— Я не знаю, чего ты добиваешься, Джаред, но второй раз я не позволю заманить себя в твои сети.

И тут же пожалела о своих словах. Ей не хотелось вспоминать, как он обидел ее тогда, чуть ли не выставив из спальни. Она искренне полюбила его, а он оттолкнул ее.

Его лицо выражало неподдельное удивление.

— Ты о чем говоришь?

Она сжала зубы и отвернулась.

— Ни о чем! Забудь.

Джаред схватил ее за руку и повернул лицом к себе. Его глаза метали зеленые искры гнева.

— Ну уж нет! Давай-ка выкладывай. Со мной это не пройдет. Что еще за тайны?

Она зло посмотрела на него.

— Да ты и так все знаешь.

Не спуская с нее глаз, он продолжал сжимать ее руку.

— Буду знать, если ты скажешь.

От ее уверенности не осталось и следа. Не смея глядеть ему в глаза, она уставилась в пол. И когда только я научусь держать рот на замке? Вот и попалась. Теперь надо либо высказать ему все начистоту, упомянуть о своей обиде, либо как-то увернуться от прямого разговора, сказать, что во всем виноват он сам.

Его голос немного смягчился.

— Ну же, Ким, выкладывай. Я не привык ходить вокруг да около.

Она вскинула голову, и их взгляды скрестились, как обнаженные клинки.