— А вам разрешили? — спросила Эдни и удостоилась недовольного взгляда.

— Какая вы зануда! — поморщился Сэвилл. Он был не слишком послушным пациентом!

— А вы капризник! Я пойду поищу сестру.

— Не вздумайте! — Он схватил ее за руку.

Что делать? Боясь, что Сэвилл разнервничается и ему станет хуже, Эдни присела рядом с ним на постель.

— Не кипятитесь — я о вашем благе пекусь, — спокойно сказала она.

— Самое величайшее благо для меня сейчас — собственная постель! Кроме того, мне разрешили уехать.

— При условии? — спросила Эдни и получила еще один недовольный взгляд.

— При условии, что кто-то сможет присмотреть за мной следующие двадцать четыре часа.

— Разумеется, вы сразу подумали обо мне?

На его губах возникло подобие улыбки, но он сдержал ее.

— В противном случае они обратились бы к моим родителям.

Эдни была рада, что Сэвилл позвал ее. Если бы он позвонил утром на работу и сообщил, что болен, она не смогла бы увидеть его и оценить серьезность положения.

— Где ваша одежда? — спросила она, уводя разговор в сторону от опасной темы. Сама-то она решила, что ни при каких условиях не увезет его отсюда, пока не прояснит ситуацию.

— Отец забрал ее с собой! — недовольно сказал Сэвилл. Видимо, отец знал его слишком хорошо. Настолько хорошо, что понимал: Сэвилл смоется отсюда при первой же возможности.

— Значит, у вас нет и ключа от дома?

— Он взял только одежду, а ключи и бумажник оставил. Они в кармане этого халата.

— Вы немного бледны, — ласково сказала Эдни и почувствовала, как переворачивается ее сердце. Она не предполагала, что когда-нибудь увидит его слабым. — Прежде чем мы уйдем, мне надо выяснить, какие лекарства вам могут потребоваться. Может, вы пока приляжете?

Его взгляд говорил: черта с два! Эдни поняла, что он скорее умрет, чем признается в своей слабости. Она также поняла, что ей предстоит нелегкая битва, если врачи откажутся его отпускать, а он не захочет остаться.

— Скорей возвращайтесь! — сердито сказал он.

Эдни выяснила, что Сэвилл некоторое время находился без сознания. Сон был ему полезен, но необходимо было время от времени проверять, что он спит, а не впал в кому.

— Значит, я могу забрать его домой? — спросила Эдни.

— Боюсь, что мы вряд ли сможем его удержать, — улыбнулась старшая сестра.

Получив пузырек с лекарством, а также наказ позвонить при первых признаках ухудшения и ни в коем случае не разрешать ему завтра выходить на работу, Эдни вернулась к Сэвиллу, который лежал с закрытыми глазами.

— Может быть, стоит подождать до утра? — мягко спросила она.

— Вы хотите сохранить свою работу? — проворчал он, открыл глаза и сел в постели.

— У вас дар убеждения, — улыбнулась она и подошла поближе, чтобы помочь ему встать, если понадобится.

Он не воспользовался ее помощью, а встал с кровати сам, высокий, гордый, хотя Эдни не сомневалась, что чувствовал он себя не особенно хорошо.

— А где ваши тапочки?

— У меня их нет.

— Не можете же вы идти босиком!

Он бросил на нее взгляд, в котором отчетливо читалось: «Посмотрим!», и вышел в коридор.

Кроме кратких указаний, куда ехать, Сэвилл не произнес ни звука, и Эдни беспокоило его состояние. Чем скорее она привезет его домой и уложит в постель, тем лучше.

Он жил в прекрасном старом доме.

Дом был солидным, изысканным и, должно быть, стоил целое состояние, поняла Эдни. Когда они приехали, Сэвилл прошел босиком по тротуару и отпер дверь.

— Приготовить вам что-нибудь поесть? — спросила Эдни, отчаянно пытаясь не нервничать, когда они вошли в большую гостиную с высоким потолком.

— Я лягу спать! — услышала она в ответ.

— Я помогу вам, — предложила Эдни, не удержавшись.

Она поняла, что Сэвилл чувствует себя не слишком хорошо, когда, не пытаясь протестовать, он ответил:

— Делайте, как хотите.

Эдни хотела бы просидеть всю ночь у его постели. Она последовала за ним в просторную спальню.

Сэвилл включил свет, подошел к двуспальной кровати, развязал пояс халата, но вдруг остановился. Обернувшись, он посмотрел на растерянную Эдни. Потом, несмотря на его несомненную усталость, еле заметно улыбнулся и пробормотал:

— Закройте глаза, Эдни, — картина не ахти какая привлекательная.

Ее разбирал смех, и в то же время она почувствовала, что заливается краской. Эдни круто развернулась. Услышав, как заскрипел под его тяжестью матрас, и, подождав для верности еще несколько секунд, она повернулась.