Шрифт:
– Замечательная аллегория.
– О чём ты?
– сердито спросил инмарец, исподлобья разглядывая мечи и кинжалы, луки и арбалеты, развешанные на стене.
Маруся подошла к огромному бурому медведю, вздыбившемуся на задние лапы, и бережно погладила его по мохнатому животу:
– Думаю, Валя имел в виду то, что Артём считает Диму своим трофеем. И нас заодно.
– Объяснение и предупреждение, - кивнул Валентин, шагнул к стене и снял с крючка тонкий изящный кинжал.
– Красивая штучка.
Землянин сотворил ножны и пристроил их на поясе джинсов. Ричард с недоумением следил за его другом.
– Зачем тебе оружие? Против Тёминой магии он бесполезен.
– Мой ответ Чемберлену!
– заявил Валентин и насмешливо пояснил: - Это ответная аллегория, Ричи - без боя мы не сдадимся!
– Ты с ума сошёл? Драться с Тёмой?
– Только в крайнем случае.
– И всё равно…
– Валя прав, Ричи, - вмешалась Маруся.
– Мы не можем просто стоять и смотреть, как Артём убивает Диму!
Инмарец скрипнул зубами, но возражать против самоубийственного заявления жены не стал. Душа Ричарда разрывалась от боли: он любил и Диму, и Тёму, и воевать с ними не желал. Однако, вспомнив, в каком ужасном состоянии временной маг приволок побратима, помимо воли сжал кулаки:
– Значит, война.
– Полегче на поворотах, Ричи, - проворчал Валентин.
– Тёма может понять твои слова буквально. А лично я умирать пока не собираюсь.
Землянин прикрыл глаза, осторожно заглянул в обеденный зал и покачал головой:
– Они спят, так что, оставим войну до утра. Глядишь, у Тёмы просветление случится. Как говорят на Земле: утро вечера мудренее. Предлагаю воспользоваться народным советом.
Ричард угрюмо кивнул, обнял жену за плечи, и они направились к дверям.
"Мы обязательно должны поговорить, Маруся", - прошелестел в голове девушки мягкий голос землянина.
"О чём?"
"О тебе и Артёме".
"Здесь нечего обсуждать, Валя".
Двери охотничьего зала захлопнулись, и Валентин озабоченно потёр нос: "Всё страньше и страньше… Нужно во что бы то ни стало выяснить, что их связывает. Ненавижу быть в неведенье!" Валечка зевнул и переместился в свои покои.
Глава 7.
Друзья.
Белое камийское солнце выползло из-за горизонта и атаковало Ёсс. Яркие, бойкие "воины" смело ворвались в окна замка, пробудили камийцев и возвестили о начале нового дня. Добрались они и до обеденного зала. Скользнули по светло-серому полу, осветили лица магов и требовательно заплясали на них, призывая проснуться.
Усилия солнечных диверсантов окупились наполовину: Дмитрий не шелохнулся, а вот Артём, почувствовав тёплое прикосновение, открыл глаза. Тело по-прежнему ныло, но по сравнению со вчерашней болью это были пустяки. Едва заметно шевельнув пальцами, временной маг задвинул плотные шторы и, когда в зале воцарился серый умиротворяющий полумрак, посмотрел на друга:
– Просыпайся, поговорим!
Слова, подкреплённые магией, подействовали мгновенно. Дима очнулся и закашлялся, сплёвывая кровь. Затем медленно перетёк в сидячее положение, сложил руки на коленях и замер. Шевелиться не хотелось, ибо каждое движение отзывалось чудовищной болью.
– Тебе не надоело, Тёма?
– Мы только начали, - преувеличено весело ответил принц, вскочил и направился к столу.
Плюхнулся на стул, навалил в тарелку холодного жаркого, взял вилку и стал есть, искоса поглядывая на друга. Дима насмешливо качнул головой:
– Спасибо, я не голоден. Лучше скажи: то, что ты делал со мной вчера… Именно так над тобой издевался Олефир?
Артём закашлялся, выплюнул кусок мяса и зашипел, как крыса, которой придавили хвост:
– Заткнись! Не тебе судить великого магистра!
– Почему? Если ты - мой брат, значит, я тоже сын Олефира и прошёл его школу вместе с тобой.
– Ты мне не брат! У принца Камии не может быть такого убогого родственника!
Сжав в кулаке вилку, Артём с ненавистью и угрозой смотрел на друга, но Дима не думал отступать. Вчера он кое-что услышал от рыжеволосого целителя и хотел получить подтверждение его словам.
– Тогда кто я, Тёма?
– Моя игрушка!
– Это сейчас, - оскалился Дмитрий, скрывая за ехидной ухмылкой болезненную гримасу, - а раньше? Король Годара и лучший маг Лайфгарма, не так ли?
Артём сверлил друга глазами, не в силах сказать ни да, ни нет, и Дима нервно рассмеялся:
– Неужели я был сильнее принца Камии? Ты мстишь мне за это, Тёма?
– Из-за тебя я убил великого Олефира!
– Значит, не такой уж он был великий, раз его смог убить обычный принц Камии.